Директор Химического института на Верингерштрассе, профессор доктор Ханс Альбрехт представил обоих мужчин друг другу. Линдхаут сначала пришел к нему, чтобы сообщить о своем прибытии в Вену.
— Для вас приготовлено место в отделе господина Толлека, — сказал Альбрехт, высокий, стройный мужчина с тонко очерченным лицом и изящными руками. Его голос звучал умиротворяюще спокойно, он излучал достоинство, человечность и безопасность. Линдхаут сразу же нашел его чрезвычайно симпатичным человеком. — Мы все обдумали. У коллеги Толлека вы будете устроены лучше всего, там вам будет спокойнее и у вас будет больше места. — Он спускался вместе с Линдхаутом с третьего на второй этаж института по широкой лестнице с низкими ступенями.
Послеобеденное солнце освещало лестничную клетку. Пахло различными химикатами. Здание было очень большим, здесь работало много людей, которые учили и учились. По пути на второй этаж Линдхаут увидел группу студентов, среди них несколько поразительно красивых молодых девушек. Все были в белых лабораторных халатах. Затем им встретился высокий стройный мужчина лет сорока. Директор института положил руку на плечо Линдхаута.
— Очень кстати! Я сразу же могу вас познакомить, — сказал он. — Герр Линдхаут, это мой заместитель, коллега профессор Йорн Ланге, руководитель отдела физической химии. Герр Ланге, а это господин доктор Линдхаут, которого мы ожидали из Берлина.
— Рад, очень рад, герр Линдхаут. Будем надеяться, что вам у нас понравится. Естественно, я слышал о вас. Ваши достижения великолепны, коллега, действительно великолепны!
Линдхауту бросилось в глаза ожесточенное выражение его лица. Отрывистым голосом Ланге сказал:
— Вы потеряли в Роттердаме все.
— Да.
— Скверно, скверно… но уверяю вас: фюрер никогда не хотел этой войны!
— Будем надеяться, что скоро все пройдет и мы сможем спокойно работать, — сказал директор института профессор Альбрехт.
Двусмысленная фраза заставила Ланге застыть.
— Всего хорошего, герр Линдхаут! Хайль Гитлер! — Он заспешил по лестнице вверх.
— Вы его разозлили, — сказал Линдхаут.
Спускаясь по лестнице, Альбрехт взял его за локоть и очень тихо сказал:
— Кажется, да. Профессор Ланге… — Он замолчал.
— Да?
— Что «да»?
— Вы хотели что-то сказать. О герре Ланге…
Альбрехт остановился и долго смотрел на Линдхаута.
— Итак?
— Гм. — Альбрехт все еще рассматривал Линдхаута.
— Господин профессор!
— Наш коллега Ланге… он исполняет свою работу с чрезвычайной точностью… с необыкновенным честолюбием… он родом из коренного Рейха… Он…
