от мужчин! — Она покраснела, как будто произнесла что-то неприличное.
Хаберланд решился на крайность:
— Дорогая фройляйн Демут, а если бы жилищное управление направило к вам, например, меня — что было бы тогда?
— Вас?
— Да, меня.
— Но у вас же есть где жить…
— Конечно. Я только говорю: если бы это имело место, вы бы и меня не захотели принять?
Мгновенно лицо фройляйн озарилось счастливой улыбкой. Слезы высохли.
— О, что вы, ваше преподобие! — воскликнула она. — Конечно! Это было бы так прекрасно!
— Вот видите, — сказал Хаберланд. — А ведь я тоже мужчина.
Филине озадаченно смотрела на него.
— Да, — ответила она, — это верно. Об этом я не подумала. — Она откинула голову и сказала хитро и задорно: — Но вы же не то, что другие мужчины!
— Почему?
— Вы капеллан!
— Капеллан тоже мужчина.
— Да, это так, но… но… — Она была совсем сбита с толку. — Я так стесняюсь, — сказала она и опять сильно покраснела.
Хаберланд, еще раз бросив взгляд на часы, помог ей.
— Возможно, — сказал он («Я должен уйти как можно скорее!»), — что мужчина, который будет жить у вас, тоже священник. Или, по крайней мере, добрый католик. Неужели уже одно это не было бы для вас большим успокоением, фройляйн Демут? Знать, что этот человек добрый католик?
Она кивнула:
— Да, это было бы, конечно, большим успокоением. Прекрасно бы это не было. Но это несомненно бы помогло. — Она взглянула на него. — Шкаф я на всякий случай к двери придвину, — заметила она кокетливо, — даже если жилец окажется добрым католиком.
— Ну вот видите, — с облегчением ответил Хаберланд.
Дверь заведения отворилась. Вошел викарий, который должен был его сменить.
— Говорит имперское радио Вены! С ударом гонга было двадцать часов. Внимание! Сначала сообщение об обстановке в воздухе. Крупные соединения вражеских бомбардировщиков приближаются к Немецкой бухте и к провинции Бранденбург. Верховное командование вермахта сообщает: на Восточном фронте группа армий «Север» успешно сорвала широко задуманные попытки большевиков достичь Рижской бухты… — Внезапно голос говорившего с пафосом диктора исчез, и из громкоговорителя раздался другой, странно приглушенный и тем не менее сильный голос: — Говорит «Оскар Вильгельм два»! Говорит «Оскар Вильгельм два» — голос правды…
— Опять он, — сказал унтер-офицер Вернер Альт своему товарищу, унтер-офицеру Алоису Хинтерэггеру, сидевшему рядом. Перед обоими солдатами стоял стол с многочисленными электронными измерительными и поисковыми устройствами. Эта станция обнаружения вражеских и нелегальных радиопередатчиков находилась в бараке рядом с закрытым рестораном «Домик на Роане» в Драймаркштайне, поросшей лесом возвышенности на северо-западной окраине Венского леса.
