дрожи: он часто вспоминал в последнее время как начинался их роман, как он
летел на свидания и не замечал проведенных часов в объятиях возлюбленной,
как нравилась ему Лизина забота, горячий кофе по утрам и романтические
вечера после работы. Все было так красиво и удивительно, что Макс думал:
все, это любовь, и это навсегда. Конечно, он понимал, что постоянно на
максимуме чувства быть не могут, но он думал, что их отношения не умрут
никогда – просто перейдут в другую фазу, не обязательно это будет брак, но
спокойные встречи и совместное времяпрепровождение останутся. И вот,
оказывается, он ошибался: после полутора лет страстного романа чувства
остыли, и не просто остыли – их совсем не осталось. Есть уважение, есть
приятные воспоминания, но и только. Уже не хочется болтать перед сном обо
всем на свете, не хочется открывать душу и делиться переживаниями, да и,
если честно, секса с этой женщиной Максу тоже уже не хотелось. В такой
ситуации Римский оказался в первые: нет, он конечно увлекался другими
женщинами и романы в его жизни бывали и раньше, просто тогда все
заканчивалось по обоюдному согласию. Сейчас же он знал: это расставание
является исключительно его инициативой.
– Эй, Макс, куда тебя унесло? – Молева дотронулась до его руки,
Римский непроизвольно вздрогнул. – Чай остывает.
Максим посмотрел перед собой: и правда, чашка с чаем. Когда Ольга
Владимировна успела ее принести?
– Зеленый с мелиссой, твой любимый между прочим, – Молева поднесла к
губам свою чашку и с явным удовольствием вдохнула аромат. – А я вот
кофеек себе налила, уж извини, чай – не мой напиток.
– Да, я помню: ужасно крепкий и горький кофе… Вот только, что медицина
говорит по этому поводу?
– Медицина нервно трет лоб и удивляется, глядя на меня: как эта старая
грымза до сих пор топчет землю? – хохотнула Молева, отпивая из чашки.
– Ну, насчет старой грымзы я бы поспорил…
– Да ладно, Максим! Уж я-то знаю про себя довольно много, и не перестаю
удивляться: как так получается, что молодые и крепкие люди оказываются на
том свете, не успев ни согрешить, ни покаяться? И как такие старухи, как я,
продолжают, гремя костями, коптить воздух?
Макс не знал, что ответить. Да, признаться честно, он и сам не раз
задавал себе подобный вопрос, когда вынужден был сталкиваться с гибелью
молодых людей. Ответа он так и не придумал, но то, что такие люди, как
15
Молева, проживают долгую и полноценную жизнь, его вполне устраивало:
все-таки это вселяло оптимизм.