Шумных и пьяных сатиров и голых менад.
Так над строптивцем непьющим свершилась «расправа» —
Вскоре осёл был у стен олимпийских палат.
66
К тронному залу Гефест шёл тяжёлой походкой,
Гордо Дионис шагал позади кузнеца,
Остановились они пред женой-сумасбродкой,
Не обращая вниманья на злобу лица.
«Что там вещал мне Дионис о плене царицы?
Мол, не открою на кресле чудесном замки?» —
Щёлкнули мягко они от движенья десницы,
Нежно коснулся Гефест материнской руки…
67
Стоя в проёме дверей, видел Зевс эту сцену,
Быстро вернувшись к престолу ни свет, ни заря:
«Сын не напрасно подверг мать жестокому плену —
Будет Аргея ценить и детей, и царя!»
68
Рад был Зевес возвращенью наследника трона,
Нравились явно ему кузнеца простота,
Схожесть с царём, и глаза, словно синь небосклона,
Сила, смекалка и даже его хромота.
Не замечал металлург лицемерия Геры:
Думала мать, восхваляя его при царе:
«Первенцу Зевс уделяет вниманья сверх меры,
Лучше б сидел тот безвылазно в горной норе!»
69
Но простодушный кователь не видел презренья
И обретённой семье был безудержно рад.
Геру простил он давно, прямо в то же мгновенье,
Как отключил полонивший её автомат.
Жизнь потекла на Олимпе стократ интересней:
Стал украшать ювелир помещенья дворца,
Радовал общество Феб каждый день новой песней,
В коих чудесно воспел он талант кузнеца.
70
Зевс мастерскую позволил создать на вершине,
Так, чтобы та не разрушила весь пантеон.
Кузницу быстро построил сын в горной «брюшине»,
Где мастерил украшенья прелестницам он.
Многих красавиц он видел под твердью гранитной,
Очаровала Гефеста богинь красота,
Быстро он стал для бессмертных фигурой солидной,
И никого не смешила его хромота.
71
Славный царевич трудился и нощно, и денно,
И отдыхал по привычке уже по утрам —
Чтобы творить возле горнов всегда вдохновенно,
Он незаметно для смертных бродил по горам.
Стал собирать драгоценные камни в ущельях,
Чтоб угодить своенравной царице богов:
«Будет прекрасней любимая мать в ожерельях
Из янтаря, изумрудов, морских жемчугов!»
72
Дивные цепи из злата, колье и браслеты
Юноша вскоре сложил в превосходный ларец —
Радугой яркой сверкали на нём самоцветы,
Было не стыдно такой принести во дворец!
Встретила юношу мать со скучающим видом,
Радостью вспыхнула, только подарок узрев:
«Завидно будет Киприде и всем нереидам,
Я буду в злате прекрасней нетронутых дев!»
73
Первенец молча покинул покои царицы:
«Видно, с чудесным ларцом я пришёл невпопад —
Встретила сына она взглядом сонной волчицы,
