В своих исторических суждениях исследователю следует полагаться только на задокументированные факты. К таковым, в частности, относятся журналы записей дежурных секретарей приемной И.В.Сталина в его кремлевском кабинете. Судя по персонам, которые посещали этот кабинет, он служил и для заседаний Политбюро и для заседаний Ставки Верховного Главнокомандующего и просто для приема посетителей. Вот как описывает А.Е. Голованов, как он попал в этот кабинет. Будучи летчиком ГВФ, он написал на имя Сталина записку, где на основании опыта войны в Испании и особенно финской компании обосновывал необходимость серьезной подготовки военных летчиков слепым полетам по приборам. Это было особенно актуально после того как Чкалов с Осипенко разбились при испытаниях именно во время слепого полета. Записку Сталину Голованов написал где-то в средине января 1941 г., а в 20 числах января ему позвонили домой и состоялся такой разговор [1]:
«Товарищ Голованов, говорят из ЦК, помощник товарища Маленкова – Суханов. С вами хотели бы здесь поговорить. Вы можете сейчас приехать?
– Могу…
Встретившись в приемной с Сухановым, я, не успев даже спросить о цели моего вызова, был проведен в довольно большой кабинет, где за столом, наклонив голову, сидел довольно грузный человек и что-то писал. ..
– Будем знакомы – Маленков. – Встав из-за стола, он протянул мне руку. – А мы были уверены, что вы сегодня не прилетите! …
Лифт спустил нас вниз, мы пересели в машину и поехали… Не прошло и пяти минут, как машина остановилась, и я увидел небольшой подъезд, освещенный электрической лампочкой. Мы поднялись на второй этаж, вошли в комнату, где сидели два незнакомых человека. Маленков предложил мне раздеться, разделся сам, сказал мне, чтобы я немного подождал, и пошел в открытую дверь. Бритый наголо, невысокого роста плотный товарищ поинтересовался, не я ли Голованов, тоже спросил, как мы долетели в такую погоду, но тут раздался звонок и он быстро ушел в ту же дверь, затем сразу вернулся и сказал:
– Проходите, пожалуйста.
Я прошел через небольшую комнату и увидел перед собой огромную дубовую дверь. Открыл ее и оказался в кабинете, где слева стоял длинный, покрытый зеленым сукном стол со многими стульями по обе стороны.
Несколько человек сидели, некоторые стояли. На стене висели два больших портрета – Маркса и Энгельса. Впереди у дальней стены стоял дубовый старинный стол, а справа от него – столик с большим количеством телефонов – это все, что я успел заметить, ибо от дальнего стола ко мне шел человек, в котором я сразу узнал Сталина. Сходство с портретами было удивительное, особенно с тем, на котором он был изображен в серой тужурке и того же цвета брюках, заправленных в сапоги. В этом костюме он был и сейчас. Только в жизни он оказался несколько худее и меньше ростом.
