В аэропорту Шереметьево за несколько минут до ритуальных слов прощания в таких случаях, рука Гали скользнула в карман Анатолия Ивановича.
– На пару дней у Вас будет над чем поломать голову, Анатолий Иванович. На флешке материал, которые мне прислал вчера ночью один «яйцеголовый» из Тавистока. Технология промывания мозгов у русских, украинцев, белорусов. Как говорил Гитлер: «Победим Россию только тогда, когда убедим белорусов, украинцев, что они не русские».
Будем прощаться, объявили мой рейс. Как знать, может, еще свидимся? Анатолий Иванович, догоняйте убегающий от Вас прогресс. Овладейте, наконец, примитивным компьютером. Ведь можно видеть друг друга на расстоянии, разговаривать. Уговорила?
– А кто будет третий, негласно записывающий нас?
– Вы снова за свое, Анатолий Иванович. А я еще помню Вашу любимую присказку: кто о чем, а шелудивый о бане. Как знать, может, Вы и правы. Значит, скорее появится желание увидеться живьем. Через пару месяцев, если сестру возьмутся лечить в Израиле, прилечу за ней. Держитесь, Анатолий Иванович, здоровья, надежных друзей, женской ласки. Надеюсь, на этом фланге у Вас все в порядке?
Гали на прощание махнула рукой и заспешила к стойке.
* * *
По дороге домой Анатолий Иванович переложил флешку из кармана плаща в портмоне для надежности. Он вспомнил, как однажды его обчистили щипачи в метро. Стыд и позор! Полковника КГБ, правда в отставке, окрутили. И он про себя добавил: «Профессионалы своего дела». В девять утра вагоны метро забиты народом до отказа. Стою в шаге от двери вагона на выход. Прямо передо мной, почти с меня ростом прихорашивается высокая брюнетка, глядя в отражение стекла двери. Поправляет волосы, красит губы, ни на кого не обращая внимание. Слева и справа два мужика поддавливают меня, не сильно, но достаточно аккуратно для давки. Держу барсетку двумя руками, прижав к груди. Замечаю, что дама очень долго возится с волосами. Вот тут-то бы мне насторожиться! Ан нет, отставной козы барабанщик. Меня почти выносят из вагона. Подхожу к стенке вестибюля, пропуская толпу. Смотрю, молния барсетки открыта. Кошелька кожаного, импортного с монограммой фирмы – тю-тю. Даже без разбора полетов все сразу становится на свои места. Команда – трое: женщина отвлекает лоха на себя. Барсетку не вижу, но чувствую. Слева и справа делают свое дело аккуратно и профессионально. Спасибо за урок! Урок обошелся в полторы тысячи рублей плюс дорогое портмоне».
