До боли стиснув зубы, Демидов решительно принял Нить из рук оруженосца и вздрогнул, ощутив в кулаке настойчивое шевеление. Нить оказалась живая. По крайней мере, вела себя так, как будто была живой: подёргивалась, извивалась, скручивалась в кольца… Пока Сашка переводил взгляд с Арэта, вытягивающего из узора вторую Нить, на зияющий в двух шагах чёрный провал, зелёные витки уже покрыли его руку от запястья до локтя.
– Теперь можно прыгать, ваше высочество, – ободряюще улыбнулся оруженосец, очевидно догадавшись о состоянии своего босса. – Позвольте мне первому. Я покажу вам…
– Нет! – одним прыжком Сашка оказался на самом краю. – Первым должен быть я! Скажи лучше, после того как прыгнешь, что-нибудь ещё нужно делать? Руками там помахать или какие-нибудь заклинания произнести…
– Ничего не нужно. И всё-таки, позвольте мне…
Но Сашка уже ничего не слышал, падая в бездну навстречу холодному колючему воздуху и считая про себя секунды свободного падения, чтобы хоть как-то отвлечься от ужаса, целиком затопившего его существо. Он досчитал до тридцати, потом сбился, начал снова, сбился и даже не заметил, как бешено колотящееся сердце успокоилось. Прошло совсем немного времени, и неожиданно для себя Демидов понял, что этот странный полёт во тьме начинает ему нравиться. И едва это произошло, как всё закончилось. Сашка не ощутил ни рывка натянувшейся Нити, ни удара о землю, просто ещё мгновенье назад он рассекал ставший очень упругим воздух, а теперь стоит обеими ногами на твёрдой чуть пружинящей поверхности перед неизменной деревянной дверью. Услышав позади тихий шелест, Демидов быстро обернулся и увидел Арэта, сматывающего с руки зелёное сияние. Ещё секунда и освобождённая Нить рванулась вверх, исчезая в непроглядном мраке. Сашка последовал примеру оруженосца и, отпуская свою Нить, вдруг почувствовал, что она безмолвно благодарит его за возвращённую свободу.
Когда открытая Арэтом дверь пропустила мальчишек на Другую половину, у Сашки уже не осталось сил на удивление. Он равнодушно смотрел на огромный тоннель, залитый светом, от которого начали слезиться привыкшие к темноте глаза. Да какой там тоннель! Скорее это напоминало широкий городской проспект в час пик. Толпы людей в ярких праздничных одеждах, узенькие лесенки, оплетающие стены как плющ, многочисленные ярусы дверей и балконов, смех, незнакомые запахи… Всё мелькало перед глазами как кадры какого-то сумасшедшего клипа. Сашка даже не сразу сообразил, что уже идёт через толпу, почтительно расступающуюся при его приближении.
