– Я ведь для тебя всего лишь необычный зверь, ты никогда не будешь видеть во мне нормального человека?
– Что с тобой? – встревоженно спросила Ольга, попытавшись отнять свою руку от его вибрировавшей словно электрический проводник груди. Но сильные, горячие пальцы Дэвида крепко держали её кисть.
– Ничего, просто я хочу знать, кто я для тебя? – продолжал Дэвид всё также возбуждённо, будто, наконец, давал волю чувствам, которые долго скрывал. – Ты позволяешь мне жить рядом с тобой, говоришь, что хочешь помочь мне, но всё же почему, почему?
– Мы уже обсуждали это, – отвечала Ольга, чувствуя, что с каждой секундной поведение Дэвида пугает её всё больше. – Какой новый ответ ты хочешь услышать?
– Я хочу знать, неужели только из жалости ты позволяешь монстру вроде меня быть рядом с тобой? Неужели ничего другого ты не чувствуешь ко мне?
– Что? – удивилась девушка. Услышать подобное она точно не ожидала. – Почему ты спрашиваешь об этом?
– Потому, – произнёс Дэвид, подходя к ней ближе и беря её вторую руку, – что с недавних пор мне стало это важно. Не знаю почему, но сейчас мне неприятна мысль, что ты можешь смотреть на меня лишь с жалостью, как на своего домашнего питомца, в то время как я смотрю не тебя только как на девушку…
– Сейчас же отпусти меня! – испуганно пискнула Ольга, когда Дэвид оказался к ней настолько близко, что ей стало трудно выносить исходивший от него электрический жар.
Этот испуганный голосок заставил Дэвида немедленно разжать руки и отступить назад. Он будто опомнился от какого-то помутнения разума и, поняв, что сделал, начал судорожно извиняться.
– Прости, прости, – быстро шептал он, – на меня что-то нашло. Наверное, это из-за того, что сейчас день…Прости.
– Ничего, – заплетающимся языком сказала Ольга, – я пойду.
Она выскользнула из ванной и в мгновение ока оказалась за дверью своей спальни, спрятавшись в ней от Дэвида. Её била крупная дрожь, так что было трудно стоять на ногах. Нервно хватая ртом воздух, она доползла до постели и без сил опустилась на неё. В таком состоянии с бешено колотившимся сердцем, то и дело испуганно вздрагивая, девушка просидела несколько минут, пока к ней не начала возвращаться способность думать. И первой мыслью, которая пришла ей в голову, была мысль о побеге – сейчас же одеться и, бросив всё, вернуться обратно в свою долину, забыть, как страшный сон всё, что с ней произошло. Она могла бы вмиг собраться, взяв только самое необходимое, и умчаться в аэропорт, а оттуда на самолёте попасть домой. В тот момент в ней говорил голос паники, оглушённая которым она даже с облегчением подумала, что Дэвид один не сможет последовать за ней и останется в Москве.
