Там Клод укладывал обоих младенцев в двуспальную кроватку с качалкой. Она стояла в соседней со спальней Миши комнате. И любовники по очереди ночью вставали к близнецам, чтобы дать им бутылочки с грудным молоком от кормилицы или поменять подгузники. Но эти двое предпочитали в кроватку не возвращаться, чуть только их клали обратно, как они вопили возмущенно. После двух месяцев изоляции от человеческого тепла они просто требовали его. Так что отдыхали Лиля с Мишей только днем, после того как возили пару крикунов в дом Таубов – после того времени, как Клод уезжал на работу.
Круговерть любящих рук и перемещение в пространстве как раз и были в духе близнецов не только по сути, но и по Зодиаку. Об этом Софья не написала в своей книге об их жизни, потому что изначально они должны были родиться «львятами» по гороскопу.
Книгу эту Клод теперь читал, как некую библию, дозируя ее, как десерт к будням. Он словно слышал жену, которая в новом обличии не говорила еще. А потом видел уменьшенную копию ее лица и общался с ней глазами.
Никто из семьи никому не рассказывал о своем открытии с «переселением душ» – не хотели снова привлекать внимание прессы. Мало им было осады журналистами роддома после рождения малышей в полете через океан.
Заголовки типа «Рожденные на небе», «Мать ушла от них на небеса», «Маркиза Ангелов» теперь в раю» и все в том же духе больше месяца кругами распространялись по прессе всего мира. Теперь не хватало только заголовков типа «Муж думает, что его жена оккупировала тело новорожденной дочери!» или же прямых обвинений в том, что Клод сошел с ума из-за горя.
Кстати, угроза этого была велика. Ведь лучший друг Клода – Питер – женился на журналистке из гламурного издания – Ирэне. Оба они, естественно, приходили выражать соболезнование Клоду и видели его в «умопомрачении», как мягко выразилась Ирэна (к счастью, не в статье, а в разговоре с Робертой). И теперь эти двое намеревались прийти на крестины близнецов. Их организовали в той же церкви, где венчались Клод с Софьей. Крестными стали Миша и Лида. И Роберт, повязывая сыну галстук на церемонию, тихо попросил:
– Не откровенничай с Питером в отношении того, что ты считаешь, что Софья заново воскресла в теле дочки. Он, может, и не поверит в твою серьезность. Но расскажет жене, а она уж раздует из этого мировую сенсацию.
– Ты втайне думаешь, папа, что я рехнулся! – утвердительным тоном сказал Клод. – А я считаю, что так оно и есть, я уверен в этом. И не стесняюсь говорить о чуде. Я Ангелов вместе с Софьей и Таисьей видел воочию. Так почему же душа не может переселиться?
