– Что ты делаешь! – Соня вырывалась уже всерьез. Но освободиться из этих хищных рук не могла. Ей показалось, что вернулось то время, когда ее насиловали клиенты Павла. И ужас вспыхнул в ее глазах. Неужели она опять выбрала не того парня в мужья?!
– Пусть все знают, что ты моя! – закричал Клод, извергаясь внутрь, как из брандспойта полил.
Соня упала ему на грудь и заплакала.
– Ты мне мстил, да?! За того капитана? Или за Иллариона?
– Да! – тяжело дыша и глядя на нее вызывающе, сказал Клод. – Мне это было очень надо. Потому что это во мне не заживало. Я должен был побывать на их месте. На месте их… всех.
Соня сползла с его колен и, покачиваясь, пошла в туалет, посмотреть в зеркало на нанесенные местью следы.
– Шея была местами в синевато-багровых следах, на груди были царапины и укусы. Вслед за ней вошел Клод и показал ей на оставленные ею следы.
– Прости, – он сам с ужасом смотрел на оставленные шрамы. – Меня будто обуял гнев и похоть. Маленькая ревность к этому Карлу напомнила ревность большую. – Он не оправдывался, а говорил довольно жестко. – И я так и не понял, сегодня я выпустил из себя демонов или впустил их.
Ангел Клода виновато покачал головой.
– Зря я отвернулся, когда они начали миловаться. Тут-то нечистый и проскользнул в его мысли. И в тело?
Ангел Софьи тоже был расстроен и разозлен.
– Мы оба витали в облаках, пользуясь передышкой. – Он с опаской посмотрел на коллегу. – И что там сейчас в душе у Клода?
– Мрак. Его все еще лихорадит от желания. Сейчас опять начнется.
– Но это хорошо или плохо? – опасливо спросил Ангел Софьи.
– Он снова не удержится и войдет в нее прямо тут, в туалете. А потом поведет в спальню.
– Он так снимает стресс? – с надеждой поинтересовался Ангел Софьи.
– Он хочет невозможного – владеть ее телом и в прошлом, а не только в настоящем и будущем. Он посягает на память тела!
– Но из него сексом не выбьешь прошлую грязь. Человек же не коврик.
– Но пытаться он собирается.
И правда, посмотрев через плечо Сони в зеркало на то, как она возвращает грудь в бюстгальтер, как та пружинящее завибрировала от ее движения, Клод взвыл и снова резким ударом сзади вошел в Соню. И смотрел он, сношаясь с ней, только на колыхания груди в зеркале.
– Пока ты была больна, тебе угрожала опасность, я мог думать о тебе, как о личности. Но теперь ты стала такая… такая налитая, тело твое колышется так призывно! Все мужчины не могут оторваться от вида твоей груди. Как на тебя Гия смотрел! А Влад – этот скромник. И эти… молдаване. А Карл! Ты теперь просто неприлично сексапильна, ты измучила меня! – он каждое слово, произнесенное с болью, сопровождал ударом членом во влагалище. Его пальцы опять больно врезались в тело. И он все усиливал темп. Соня молча плакала. И, бурно кончив раньше мужа, разрыдалась.
