Он некоторое время молча смотрел в окно, мальчики, а потом тихо спросил: «Как тебя зовут?»
Я отвечаю: «Рид, сэр».
А он мне: «Я не это имею в виду, идиотка. Твое имя».
«Мэри, сэр», — говорю я.
«Мэри! — простонал он, потом вдруг сел за стол и опустил голову на руки. — Ее зовут Мэри, ей около двадцати, она мой лучший боец и хочет выйти замуж за другого солдата. О Господи, о Господи, что я сделал? Господи, в чем мой грех?»
И тут он как вскочит, как закричит: «Убирайся с глаз моих долой! Черт тебя побери!»
Я ему отвечаю: «Хорошо, сэр. Но скажите, меня расстреляют?»
«Только напрасная трата времени и пороха», — отвечает полковник.
«Тогда, сэр, — продолжаю я, — позвольте мне осмелиться напомнить вам о том, что мой муж, Геркулес Постум, и я решили поселиться в таверне «Три подковы», что недалеко от замка в Бреде. Можем ли мы рассчитывать на то, что вы и ваши офицеры придете на нашу свадьбу, а впоследствии станете нашими постоянными гостями? Мы будем продавать очень хорошее пиво, сэр».
«Проклятая свадьба! — отвечает полковник. — Если уж ты решила жениться, то почему бы тебе не выбрать настоящего англичанина с горячей кровью, а не какого–то жирного фламандца? Насчет пива посмотрим, но, черт возьми, немедленно убирайся прочь! Я не желаю больше видеть тебя в этом наряде. Черт побери, я теперь еще несколько месяцев не смогу смотреть в глаза своим людям! Убирайся отсюда!»
Так же, как и в течение всех предыдущих месяцев, рассказ сопровождался взрывами хохота.
— А он пришел на свадьбу? — спросил какой–то солдат.
— Могу поклясться, что ты из новичков, иначе ты не стал бы спрашивать. Конечно же, дружище, полковник пришел. В Бреде еще много лет будут говорить об этой свадьбе. Полковник явно перебрал пива, и нам пришлось нанять кэб, чтобы отправить горемыку назад в казармы, а его лошадь плелась сзади!
После этого конечно же снова запели набившую оскомину песню. В ней были прескверные стихи, а припевом стала одна фраза: «Скажи мне, что ты не женщина, парень!» Казалось, что от шума и крика сотрясаются перекрытия в доме. Мэри легко спрыгнула со стола и присела рядом с мужем.
— Послушай, Геркулес, я рада, что в нашем погребе достаточно пива для того, чтобы напоить всю Флит–стрит, — сказала она.
Толстяк печально посмотрел на нее, его усы уныло свисали вниз, глаза были затуманены.
— Мэри, прогони их всех, — пробормотал он. — Эти свиньи меня просто с ума сводят.
— Ты хочешь сказать, что что–то заставляет тебя много пить! — ответила Мэри, подсчитывая пустые стаканы. — Ничего себе, двадцать штук! Да такое количество может убить любого.
