— Ладно, мать, я извиняюсь, — сказала Мэри, — но, зная тебя, я думала, что ты уже давно уладила это дельце.
— Он все еще раскачивается, но клюнет, поверь мне. А что это за дурацкий разговор ты вела о том, чтобы стать пиратом?
— Вовсе не дурацкий, мать. Я это давно планировала и нутром чувствую, что у меня получится.
— Эй, забыла, что ты женщина? Как тебе сравниться с мужиками в самой грубой из их профессий?
— Не волнуйся обо мне, мать. Множество сражений и грубое житье в армии вынудили меня забыть свой пол.
— Но ты его еще вспомнишь, — предостерегла Матильда, — и пожалеешь, что отмочила такую нелепую штуку. Гораздо лучше прийти работать в этой таверне под своими настоящими флагами. Вот увидишь, я скоро стану здесь хозяйкой.
— Была я уже хозяйкой своей собственной таверны, — сказала Мэри, — и, ей–богу, скоро мне это надоело.
— Значит, ты спала с хозяином?
— Нет, это было деловое соглашение. Ни один мужчина не тронет меня, если только не захочет подраться со мной.
— Господи, я знаю, что ты ужасно своевольная и всегда такой была. Но ты же идешь против природы, и ничего хорошего из этого не выйдет.
— Кончим этот бесполезный разговор, — предложила Мэри. — Я уже твердо решила, и мы обе знаем, что мое решение ничего не изменит. Я пришла сюда, чтобы попрощаться и чтобы узнать, какие суда отплывают из Бристоля.
Хозяин таверны вернулся в комнату, неся еще одну чашу пунша.
— Специально для капитана Рида. — И он протянул Мэри кубок.
— А знаете, джентльмены, — буду рассказывать я завсегдатаям — я ведь помню, когда капитан Рид, знаменитый пират, был еще только мальчишкой, и он пришел в эту самую таверну и сказал… Через несколько лет, паренек, ты будешь хорошей рекламой!
Мэри усмехнулась ему:
— А пока, хозяин, знаете ли вы судно, идущее в Индию?
— Судно, о котором известно, что оно занимается пиратством?
— Нет. Сперва я хочу выйти в море и осмотреться.
— Бриг капитана Прентиса «Утренняя звезда» отплывает с отливом в Индию со смешанным грузом. Он человек покладистый. Но капитан Прентис, вероятно, захочет, чтобы ты вложил деньги в торговый счет.
— Сколько?
— Около двадцати гиней, я полагаю.
Мэри сосчитала деньги в своем кошельке.
— Не хватает пяти гиней, — сказала она.
— Считай это предзнаменованием и откажись от своей затеи, — посоветовала мать.
Хозяин таверны грохнул кулаком по столу.
— Черт побери, я дам тебе пять гиней! — сказал он. — Клянусь Богом, ты мне нравишься! Но вспомни обо мне, когда ты станешь самым знаменитым из береговых братьев. Только пошли весточку, и я устрою тебе таверну или жилье — как пожелаешь. Моряк легко приспосабливается к любым условиям, а я бы хорошо выглядел в бриджах губернатора.
