Денис не нашелся с ответом.
— Никого ты не знаешь. Даже меня ты узнал, только когда влез в расследование. А я ведь защищал твою, щенка, жизнь, когда ты еще в штанишки какал. Жрал дерьмо, ползал по грязи. Там, на Кавказе. Я видел там такие вещи, что, поверь — лучше никогда не жить, чем жить с памятью о них. Я был героем войны. Меня даже наградили орденом Александра Невского. Знаешь, где он сейчас? Я его продал. Через четыре года после увольнения из рядов нашей блистательной российской армии. И на вырученные бабки купил машину. И пистолет. И теперь живу гораздо лучше. Пусть у меня и нет чести. Впрочем, она у меня есть. Потому что все, что я имею, я взял сам. И клал я с высокой горы на правительство, «Колокольчика» и других звиздунов. Мне от них ничего не нужно.
— Но… — Денис облизнул губы. — Вы же ничего не изменили. Раньше вы работали на государство, теперь работаете на бандита.
— А я на большее и не претендую. Я наемник, и никто больше. Но, пойми, в чем разница для умного человека: Камышев имеет в этой стране реальную власть. А политики могут только болтать.
Ты думаешь, он только порнухой торгует? Нет. Он делает все, что пожелает. У него есть благотворительные фонды для бездомных. Он нищим на улице подает тысячи долларов, и в церкви молится.
Денис устало покачал головой. Затылок снова наполнился пульсирующей болью. Хотелось разбить голову о стену, чтобы не чувствовать ее.
— Мой героизм на войне был никому не нужен. Я, грубо говоря, только «верой и правдой служил», и все меня презирали, потому что за свою службу я не получил ни денег, ни квартиры, ни машины. Ничего. Все это получили штабные крысы. А сейчас, когда я краду и убиваю детей, меня уважают и боятся. Потому что люди не способны оценить то, что выше их. Например, героизм солдата. Понимаешь? В современном мире моральные принципы ничего не значат. Это все комплексы и неумение жить. Волчий закон — вот главный принцип нашего времени. Мужчину будут уважать, только если он запугивает и унижает других, а женщину — если она распоследняя блядь. Вот ты сейчас корчишь здесь из себя героя. Зачем? Тебя кто-то видит сейчас? Кто-то знакомый? Нет. Да если бы и видели — думаешь, сказали бы, что ты молодец? Да они бы даже не поняли, что это героизм. Они бы увидели, что ты полностью в моей власти, я контролирую ситуацию, а у тебя голос дрожит и ты боишься — вот и все.
Как ты вообще здесь оказался? Из-за девки, которая тебя обманывала. Она делала из тебя дурака, пока была жива, и ты повел себя по-дурацки, когда мы ее убили.
