Казалось, прошла целая вечность. Но за дверью все так же смеялись, все так же слышался стук шаров о борта покрытого зеленым бархатом стола. Значит, прошло не более часа.
— Скучно! — крикнула Лиза. — Пойдемте на реку купаться голыми!
— Нет, я не умею плавать, — сказал Кейси.
— На, выпей еще. — Китаев.
— Да не хочу я больше. Убери свою мочу. Вы что, споить меня хотите?
— Давай, давай, Володя, — засмеялся Кириленко. — Путь к сердцу женщины лежит через печень! Femina in vino non curator vagina.
— А ты особо-то не расслабляйся. Скоро Камышев приедет.
Мальчик в углу пошевелился и издал невнятный звук. Денис, вздрогнув, сказал:
— Все будет хорошо.
И содрогнулся, услышав, как слабо и неуверенно звучит его голос. Если бы кто-то из знакомых его сейчас видел! Да и более неуместных и глупых слов в данной ситуации придумать невозможно.
Голоса вдруг смолкли. В наступившей тишине юноша услышал слабый шум, доносившийся сверху. Кто-то вошел в дом.
— Камышев, — сказал Китаев. — Все, хватит гулять. Убирайте все. Пора за дело.
Денис напряг слух. Тяжко застонали ступеньки — очевидно, кто-то из них поднялся в дом по лестнице.
«Значит, мы в подвале».
— Куда он ушел? — закричала Лиза. — Зачем оставил меня одну?
— Сейчас придет, — ответил Кириленко. Кейси добавил:
— Он хочет узнать от Камышева, что ему делать с пленным тинэйджером.
— Я тебя не спрашивала!
— Хватит орать на него. Что ты прицепилась?
— Он меня раздражает. Скажи ему, пусть заткнется!
— Он не собака. А ты здесь не хозяйка. Сама заткнись.
Вновь шаги на лестнице. Китаев спустился в подвал. Что-то тихо сказал. Кириленко еще тише ответил.
«О чем они говорят?». Денис весь сжался в комок. Его снова охватила тревога.
Китаев и Кириленко приближались к двери. Юноша сглотнул.
Сейчас произойдет что-то ужасное. А он совершенно не готов к этому. Совершенно. Он много раз видел по телевизору, как с людьми — и реальными, и выдуманными — происходят ужасные вещи. Но никогда не думал, что нечто подобное произойдет с ним. Он же не сделал никому ничего плохого! За что?
Правда, Денис много раз представлял себя в различных опасных ситуациях — не всерьез, а в качестве приятного развлечения. И в своих фантазиях представлял себя героем. Но сейчас большую долю его мучений составляло осознание, что вот она, опасная ситуация, и он не только не герой, но даже беспомощная, беззащитная жертва, скованная страхом и паникой. Как и любой современный человек, боящийся всего на свете даже тогда, когда ему ничто не угрожает.
