— Ну что, дружок, — звучит смутно знакомый голос. — Поздравляю.
Вошедший поворачивается к двери.
— Помогите мне поднять его.
Вместе с дежурным обладатель смутно знакомого голоса поднимает Дениса на ноги и поддерживает его. Денис поднимает глаза. Перед ним Спирин. В его глазах насмешка и сочувствие.
— Нам сегодня на похороны. Не забыл?
Денис пытается вспомнить. Морщится. Какие похороны?
— Я кого-то убил? — спрашивает он. Его голос скрипит, как ржавая петля.
— Настя! — орет Спирин. — Твоя девушка! Убита! Соображай!
Эти слова вновь пробуждают в нем воспоминания. Возвращается боль.
Спирин тащит его в туалет.
— Полюбуйся на себя!
Денис поднимает глаза. В зеркале видит свое лицо. Красные глаза. Одутловатые щеки. Черты лица обострились, и то, что он видит, больше напоминает волчью морду. В волосах у него засохла рвота. И на лбу. И на подбородке, на шее, на воротничке рубашки. Господи, да он весь, с ног до головы, перепачкан этой гадостью!
Спирин давит рукой на его затылок, наклоняет, словно пытается целиком запихнуть в раковину. Открывает холодную воду.
— Умывайся.
Денис кое-как отмывает лицо от вонючей желто-зеленой корки. Потом его ведут в душевую, где он битый час трет кожу мочалкой, чуть не раздирая до крови кожу. Рвоту удается смыть, но кислый едкий запах остается. Этот запах въелся в его тело. Пройдет неделя, прежде чем запах исчезнет.
Пока он отмывался, Спирин, предварительно забрав у него ключи, съездил к нему на квартиру и привез оттуда чистую футболку и джинсы.
Денис переоделся, потом Спирин вывел юношу на воздух. Разгоралось летнее утро. Стекла машин горели на солнце.
— Господи. — Денис с наслаждением вдохнул свежий воздух. — Как вы узнали, что я здесь?
— Когда тебя загребли, спросили, кто может тебя забрать из КПЗ. Ты выкрикнул мое имя.
— Извините. Я вовсе не хотел…
— Не стоит. Мне дежурные сказали, ты всю ночь орал какую-то чушь.
— Чушь?
— «Хардкор! Жесть!»… что-то в этом роде. Они тебя насилу успокоили.
Они сели в машину. Спирин протянул Денису банку кока-колы.
— Вот для чего она полезна, — сказал он.
Стекла были опущены, и в салон врывался свежий ветер. По пути юноша выпил всю банку. Когда капитан остановил машину у его дома, юноша с удивлением обнаружил, что ему стало легче. Голова не болела, сознание прояснилось.
Он пригласил Спирина зайти. Тот согласился.
Пока Денис повторно принимал душ, Спирин подогрел на плите кастрюлю с супом и вскипятил чайник.
— О нет, — простонал Денис. — Только не это!
