Китаев наконец нашел в верхнем ящике комода то, что искал. Цифровую камеру для съемок. Отдал ее Кириленко.
— Проверь, как работает. Там, по-моему, надо было батарейку менять.
В углу лежал штатив на трех металлических ножках. Китаев поднял его, раздвинул ножки, и установил штатив в десяти шагах от стула.
— Порядок, — сказал Кириленко, подходя к штативу и закрепляя на нем камеру. Красный глазок в глубине объектива смотрел прямо на стул. Китаев, согнувшись, прильнул к аппарату. Чуть увеличил резкость.
Кириленко огляделся.
— Освещение здесь хреновое.
— Сойдет. — Китаев выпрямился, переставил штатив с камерой чуть подальше от стула.
Денис, как завороженный, смотрел на камеру. Никак не мог оторваться. Ноги похолодели, а лицо, напротив, обдало жаром. «Зачем здесь эта штуковина?» — спрашивал он себя, хотя знал ответ. Но не хотел в него верить.
Камера занимала все его внимание, потому юноша даже не почувствовал, как Кириленко развязал шнурки у него на ботинках. Потом навел на Дениса пистолет и приказал снять ботинки. Денис подчинился, не понимая, что делает. Потом точно так же снял джинсы и трусы, оставшись в одной футболке.
Кириленко ткнул его стволом между лопаток.
— Пожалуйте на трон, ваше величество!
Денис, спотыкаясь на ровном месте, подошел к стулу. Он чувствовал себя, как три года назад перед потерей девственности. В голове его мелькали тысячи разных мыслей, и ни одна не относилась к настоящему моменту и тому, что происходит. В животе возникла неприятная холодная тяжесть.
Он сел, не чувствуя под собой сиденья. Китаев сначала привязал к ножкам стула его щиколотки, потом к подлокотникам — запястья, два раза обмотал веревку вокруг талии и груди.
Ножки стула он со всех сторон прилепил скотчем к полу. Немного постоял, любуясь своей работой. Подал знак Кириленко. Тот занял позицию у камеры. Лиза стояла у мини-бара, держа в одной руке бокал мартини, в другой — сигарету. Ее блестящие глаза не отрывались от лица пленника. Тщетно пытаясь скрыть возбуждение, она облизнула губы.
Китаев вернулся к комоду. Достал из ящика черную маску с прорезями для глаз и рта и натянул ее на лицо. Потом взял массивный молоток с круглой головкой. Острая сторона головки заканчивалась двумя загнутыми клыками.
Денис наблюдал, как Китаев неспешно приближается к нему, поигрывая молотком, с таким ужасом, что он выражался в полнейшей внешней бесстрастности.
— Пожалуйста, — надтреснутым голосом сказал юноша. — Не надо. Я ничего не знаю.
