— Если так дальше пойдет, через год русские будут есть человечину! И больше всего меня бесит то, что Путин, — Вадим постучал пальцем по лежавшей на краю стола газете, — пытается выставить эту мерзкую ситуацию как «возрождение российской экономики». Первый только про это и талдычит с утра до вечера.
— Я что-то слышал про то, что Первый канал, типа, проплачен, — сказал Денис. — Там один официоз гонят.
— Видишь, даже ты со мной согласен. А Люда отрицает.
— Ну, вы прямо тут против меня объединились, — немного обиженным тоном протянула Людмила. Чувствовалось, впрочем, что она наигрывает. — Я ничего не отрицаю. Просто я хочу сказать: ну откуда нам знать, что в самом деле происходит? Женечка, вытер? Иди пока в свою комнату. Рано тебе еще такие разговоры слушать.
Мальчик послушно слез со стула и направился в свою комнату.
Вадим продолжал, как ни в чем не бывало:
— Они говорят, что санкции ООН, мол, благо. Но они молчат о том, почему их вообще ввели. Из-за того, что мы проморгали Украину, наших братьев, и вообще проиграли всю внешнюю политику в Ближнем Зарубежье. Это прямой просчет руководства страны. Соловьев или кто-то другой — говорят об этом? Нет.
— Ой, давайте не будем, — взволнованно сказала Людмила. — Эта война… как ужасно. Я вчера после новостей весь вечер плакала. Опять жилой дом взорвали. Сколько еще матери там будут сыновей хоронить?
— Сколько? — Вадим усмехнулся, словно война на Украине была его личным поводом для гордости. — Да лет сто еще. Новая Столетняя война начинается.
Людмила с натянутой улыбкой обратилась к Денису:
— А ты, Денисушка, как?
Он вздохнул.
— Что — «как»?
— Если Путин решит ввести войска на Украину — готов защищать Родину?
Юноша поморщился.
— Да не будет никакой войны. Мы ведь продаем им газ? Как Россия может воевать с Украиной, если у нас с ними бизнес?
— Все это пустая болтовня, — заявил Вадим. — Все политики — просто болтуны! В любом случае, от нас уже ничего не зависит. Ставки сделаны, ставок больше нет. В Киеве все решает Америка.
— Ой, а я на прошлой неделе читала, к нам в Чернозерск какой-то американец приехал, — оживленным тоном сообщила Людмила. — Толстенький, маленький. Такой… пончик.
— Как раз во вкусе нашей дочурки. — Глава семьи рассмеялся. — Может, ему Таньку сосватаем? Ну ладно, и чем этот пончик промышляет?
— Журналист. Прислан он от какого-то университета американского. Писали, будет изучать нашу культуру.
— Здесь-то? — усмехнулся Вадим. — Много он тут наизучает! А насчет крокодилов…
