Трудности ученицу девятого «А» класса ждали прямо за порогом отчего дома. Изменить что-либо в данной ситуации оказалось не под силу даже самому могущественному ведомству. Только узнала об этом Людмила Павличенко не сразу.
Белая Церковь с населением, не превышающим сорока тысяч человек, являлась небольшим городом, где сплетни распространялись с невероятной скоростью. В Белой Церкви обитали провинциальные люди, воспитанные в строгих правилах христианской морали. Канули в Лету безумства первых послереволюционных лет, когда брак объявили вредным буржуазным предрассудком и призвали молодежь к свободным сексуальным отношениям. Ныне семью опять считали ячейкой общества, и добрачные половые связи сурово осуждали. С этой точки зрения, пятнадцатилетняя Людмила Белова, ставшая Павличенко на четвертом месяце беременности, была обыкновенной блудницей, грехопадение которой сумел прикрыть отец. Как ни странно, городское общество сочувствовало не ей, а выпускнику сельскохозяйственного техникума, красавчику и лучшему танцору.
В конце января 1932 года молодой супруг отбыл к месту работы в Херсонскую область. Людмила начала вновь посещать уроки в средней школе № 3, где училась с первого класса и где ее вроде бы все знали. Она была отличницей, хорошей спортсменкой и активисткой пионерского движения. О том свидетельствовал ее портрет на школьной Доске почета, успешно сданные нормативы на значок «Будь готов к труду и обороне», единогласное избрание в совет пионерской дружины. Но… Оказалось, что все это забыто, и отношение к ней у педагогов и учащихся данного образовательного заведения резко изменилось.
Она почувствовала себя изгоем.
Дети, и особенно – подростки – существа довольно-таки жестокие. Они могут травить любого, хоть чем-то непохожего на ту стаю, что доминирует в классе. Буквально полтора года назад Люда отлично уживалась с ними и часто верховодила: в уличных драках «на кулачки» участвовала наравне с мальчишками, метко стреляла из рогатки, быстрее других убегала в случае опасности. Задиристый, боевой характер и острый язык снискали Беловой уважение даже у отпетых хулиганов.
Школьные ее дружки остались теми же вихрастыми подростками, а она вдруг превратилась в женщину и не могла, как раньше, со всего размаха врезать обидчику по скуле. Вторая половина беременности протекала тяжело, с бессонницей, с депрессией, со спонтанными болями в пояснице. Ребенок уже поворачивался, толкал ее ножкой в бок, если ему что-то не нравилось: например, громкие звуки, внезапная перемена положения материнского тела.
