Серенак ничего не отвечал. Отступив на пару шагов, он вглядывался в воду, в глубине которой колыхались на дне ручья водоросли.
— Должен признаться вам, Стефани. — Его голос прозвучал резко, как свист кнута. — В настоящий момент главным подозреваемым по этому делу является ваш муж.
— Простите?
— Я просто хотел, чтобы вы знали. Ходили слухи, что между вами и Морвалем… А ваш муж известен своей ревностью.
— Чушь какая! Что за игру вы затеяли, инспектор? Я ведь вам уже сказала, что между мной и Морвалем…
— Знаю. Но…
Он тронул мыском ботинка рыхлую прибрежную землю. Вчерашний дождь успел смыть все следы.
— У вашего мужа есть сапоги?
— И много у вас таких дурацких вопросов?
— Это далеко не дурацкий вопрос. Это вопрос следователя. Простите, но вы мне не ответили.
— Ну разумеется, у Жака есть сапоги. Как у всех. Думаю, сейчас он как раз в них. Ушел с приятелями на охоту.
— Так охотничий сезон вроде еще не открыт?
Голос учительницы звучал сухо и равнодушно:
— Владелец холма над Астрагальской тропой Патрик Делоне добился разрешения на круглогодичный отстрел диких кроликов вне территории заповедника. На известковых почвах, да будет вам известно, кролики плодятся с немыслимой интенсивностью. Дайте своим людям задание проверить, и они вам подтвердят: в сельскохозяйственном управлении департамента лежит документ с перечислением участков, регулярно подвергающихся набегам вредоносных грызунов, и списком лиц, которым с согласия Делоне позволено охотиться в его владениях. В этом списке, чтоб вы знали, все его приятели из Живерни, в том числе мой муж. Все покупается… А они палят себе круглый год без перерыва и притом — на совершенно законных основаниях.
Серенак нахмурил брови. Весь его вид говорил о том, что, если он ничего не записывает, то все запоминает.
— Спасибо, мы обязательно проверим. К вам зайдет мой помощник. Могу вас сразу успокоить: он далеко не такой нахальный, как я. Стефани, а что делал ваш муж в то утро, когда случилась трагедия?
Стефани шагнула в сторону и сорвала листок с ближайшей ивы.
— Значит, вы специально привели меня сюда, инспектор? Чтобы допросить на месте убийства? Так сказать, с целью оказания психологического давления?
— Вы не… Я не… — забормотал инспектор.
— В то утро Жак ушел на охоту, — еще суше ответила Стефани. — Очень рано. Что абсолютно нормально для этого времени года — если погода позволяет. Как видите, у моего мужа нет алиби. Но и мотива у него тоже нет. То обстоятельство, что Жером Морваль делал робкие попытки за мной ухаживать, не может служить мотивом. Мы с ним несколько раз прогулялись вместе по окрестностям — как сейчас прогуливаемся с вами. Разговаривали о живописи. Он был интересный собеседник и очень образованный человек. Дальше этого мои отношения с Жеромом Морвалем никогда не заходили.
