Медсестры намекали, что дела у него совсем плохи. По-моему, за последние десять минут он ни разу не мигнул. Уставился на меня и смотрит. Черт бы его подрал.
2:12.
Опять заходила медсестра. Посоветовала мне вздремнуть. Я согласно кивнула.
Я уже приняла решение.
Подождала еще немного. Убедилась, что в коридоре тихо. Встала. Еще чуть выждала и трясущейся рукой вырвала иглы капельниц. Всех трех. Одну за другой.
Он смотрел на меня безумным взглядом. Понял. Уж это-то он точно понял.
А чего он хотел?
Я ждала.
Как много времени прошло? Пятнадцать минут? Полчаса? Я взяла со стула журнал. «Нормандия». Открыла статью про художественный фестиваль «Нормандия импрессионистов», который должен пройти этим летом. Начиная с июня все вокруг будут жить ожиданием этого фестиваля. Я упрямо читала статью. Как будто мне было плевать, что он подыхает. Прямо тут, рядом со мной. Хотя мне на самом деле было плевать.
Время от времени я поднимала от журнала глаза. Он пялился на меня. Я на пару секунд ловила его взгляд, а потом снова погружалась в чтение. С каждым разом черты его лица все заметнее искажались. Смотреть на это было довольно-таки противно, уж можете мне поверить.
В три часа ночи мне показалось, что он уже умер. Глаза у него были по-прежнему открыты, но застыли неподвижно.
Я поднялась, снова воткнула иглы капельницы. Комар носу не подточит. Но потом, чуть подумав, снова их вырвала. И нажала кнопку вызова.
Примчалась медсестра.
Я напустила на себя испуганный вид. Не слишком, чтобы не переигрывать. Объяснила, что заснула, а когда проснулась, обнаружила, что… В общем, сами видите.
Медсестра осмотрела вырванные трубки. Вид у нее был расстроенный, как будто это она во всем виновата.
Надеюсь, у нее не будет неприятностей. Во всяком случае, я никаких претензий предъявлять уж точно не буду.
Она побежала за врачом.
Меня охватило странное чувство. Остатки злобы, перекрываемые ощущением свободы.
Нахлынули сомнения.
Что теперь делать?
Пойти все рассказать полиции? Или продолжить изображать в Живерни серую мышку?
На столе инспектора Лоренса Серенака лежало пять фотографий. В руках он держал конверт из коричневой крафт-бумаги.
— Господи, — вздохнул Сильвио Бенавидиш. — Кто же это прислал?
— Неизвестно. Конверт пришел утром по почте. Отправлено вчера вечером из почтового отделения Вернона.
— Только фотографии? Ни письма, ни записки? Ничего?
— Ничего. Но фотографии говорят сами за себя. Галерея любовниц Жерома Морваля. Не всех — только самых лучших. Сильвио, будь другом, взгляни. Я уже насладился.
