– Иван Георгиевич советует мне за диссертацию взяться. Помочь обещает.
Это признание сразу же вернуло память Ярмышева в недавнее прошлое, он словно вновь увидел ее, возбужденную, счастливую. Вбежала она в кабинет Кондрашова, не заметив даже его, Ярмышева. Память возвратила и ту сцену, которую увидел он, неожиданно войдя в кабинет главного инженера: их склоненные головы почти соприкасались. Каким виноватым взглядом встретила она его тогда. Ярмышев потому и спросил так настойчиво:
– А только ли в диссертации дело?
– Велен, милый! Не нужно. Кондрашов даже машину сам предложил, чтобы я к тебе приехала.
«В заботливого начальника играет?!» – с досадой думал Ярмышев, слушая оправдания Божены.
Предположения Ярмышева были вовсе не безосновательны. Кондрашов действительно играл. Начал он свою игру уже через несколько дней после приезда в партию. Божена сразу же понравилась ему, а когда узнал ее ближе, понял, что несмотря на молодость, она имела свои суждения по многим спорным вопросам геологии, смело предложила расширить район поиска, доказав это теоретически, Кондрашов почувствовал к ней еще большее влечение.
«Она – с головой, – думал он. – Любую поддержку и помощь примет, чтобы шагнуть в мир ученых. А дверь туда открывается трудно. Пружин на ней с избытком. Одна не сможет. Не в силах ей по молодости учесть всех нюансов».
Помешать ему в задуманном может только одно – свадьба с Ярмышевым, на которой будут и пограничники, и совхозные работники, и геологи. Пригласят и его, Кондрашова. А он не желал быть гостем чужого счастья.
До самых мелочей обдумал Кондрашов свое поведение. Перво-наперво он решил зажечь Божену идеей защиты диссертации и, отдалив ее духовно от Ярмышева, предложить ей свою помощь, что, само собой, сблизит их. Она уедет защищать диссертацию, он последует за ней. Она привыкнет к нему, поймет, что без него не сможет обходиться, а возможно, и полюбит.
Все шло именно так, как и предполагал Кондрашов. То, что он давал свободное время Божене, когда приезжал старший лейтенант, то, что ни разу не сказал о Велене дурного слова – все это возвышало главного инженера в глазах юной девушки, еще не искушенной в жизни, не познавшей сути долготерпеливых интриг. А когда он, сообщив о ранении Ярмышева, предложил ей свою машину для поездки на заставу, она готова была расцеловать благодетеля. И, быть может, машина эта тоже сейчас имела отношение к тому, что Божена не сказала «да».
В комнату вошла Тамара Васильевна и, увидев у кровати Ярмышева девушку, поняла, что Божена почувствовала себя неловко, но мысленно оправдалась: «Я же не знала о гостье».
