– Чек-чек. Чек-чек.
Верблюд опустился на колени, и надо же такому случиться, в тот самый момент машина начальника отряда въехала во двор и остановилась вроде бы у склонившегося в приветствии дорогого гостя.
Полковник Федосеев со смехом вылез из машины.
– Ну, цирк! С поклоном начальника встречают. Наездник вот только не того. Горб целует с перепугу.
Антонов тоже смеялся, а старшина стоял пунцово-красный и молчал. Рублев слез с верблюда и встал рядом со старшиной. Ссутулился. Опустил расслабленно руки.
У заставских ворот в это время появился еще один газик. Это приехала Божена.
7
– Бет-Тельц, Коронадо, Литл-Крик – сколько баз! Тысячи головорезов, по которым тюрьма плачет. Тысячи изменников день и ночь учатся убивать, взрывать. Миллионы, миллиарды долларов, фунтов и марок тратятся ради того, чтобы всадить нам нож в бок! – возбужденно говорил полковник Федосеев, прохаживаясь по канцелярии от стола к двери мимо майора Антонова и старшины Голубева. – История старушки Земли еще не знала такого. Деньги, умы ученых и инженеров расходуются без экономии. Не жалеют даже людей, которые им служат. На явную смерть посылают. А результат? Рушатся их планы! А почему? Ставку на подлость делают. На подлость! На мораль звериную. Я горжусь своими солдатами, горжусь народом, который имеет таких защитников, который сумел вырастить их. Горжусь!
Всплеск эмоций вызвал только что проведенный допрос задержанного Ярмышевым и Нечетом диверсанта. Держал тот себя спокойно, говорил не спеша, с достоинством, подчеркивая свою принадлежность к храброму люду – казачеству. На вопрос о цели перехода границы, ответил точно: получил задание выяснить, что ищут геологи и будет ли иметь результат их поиска военно-стратегическое значение.
– Два раза посылали сюда агентов, но они не вернулись. Послали меня, – с ноткой гордости признался диверсант. – Я уважаю себя как разведчика. Я провел много красивых операций. Но сегодня я оказался слабей. Я уважаю силу и преклоняюсь перед ней. В чем-то я ошибся и теперь готов платить за эту ошибку. Мне велено умереть в случае неудачи, но я хочу жить. – Нарушитель осторожно извлек изо рта ампулу и положил ее на стол перед полковником Федосеевым. Помолчал. Заговорил уже иным тоном, как бы прикидывая свою вину. – Офицера я не убил, только ранил. Ущерба вашему государству нанести не удалось. Меня, конечно, осудят, я знаю. Считаю, не так большой срок дадут. Отсижу. Задавайте вопросы. Скажу все, в чем осведомлен.
