Достаю прослушивающий элемент и раздавливаю между пальцев словно букашку, ужас на лице Сомова сначала пугает меня, но потом он растворяется, перетекая в осознание моего замысла. Пьер же просто апатично повторяет за нами. Мне жаль, мой друг, но я позже все объясню.
– Так за вами слежка? – Радник вскакивает с кресла и тут же отдает указание – Свяжись с Сиднеем, мне нужна срочная временная остановка минут на десять. – и снова к нам – Хотите знать правду?
– Безусловно!
– Тогда я вам ее покажу. – уже прилично взведенный, наш палач двигается в сторону темной лесницы, ведущей вниз. – Ведите их за мной.
Если бы не мои процедуры детоксикации, то я бы снова потеряла сознание от увиденного. Тошнота подступает к горлу, грудная боль сжимает сердце, а слезы пеленой закрывают глаза, я молча рыдаю. Внутри, где-то очень глубоко мое существо ревет словно младенец, оставшийся в одиночестве на всем белом свете.
Тысячи кинетиков лежат в капсулах подпольной лаборатории без сознания, подключенные к капельным системам с транквилизаторами. Все, кого я видела в Старом Холме находятся сейчас тут под абсолютным контролем этих деградантов.
– Но как?– еле выдавливаю из себя тихий вопрос.
– Мадам Кристина была так любезна, что передавала нам все подробности любовных разговоров с господином Пьером. Все ваши передвижения, места сборов, стратегии захвата.
Я на секунду верю этому мерзавцу, увидев боль разочарования на лице Пасабана, но тут же одергиваю себя.
– Ты лжешь. Твоим связным была Дорис. Кристина тут не при чем!
– А ты смышленая, юный кинетик. – как же отвратительно он смеется. На лице моего друга появляется надежда. – Но я не мог упустить шанс наблюдать за горем рыжеволосого любовника, уж очень он смешон в своей трогательной симпатии к милашке Оперного театра.
– Заткнись!– Пьер пытается наброситься на злобного палача с кулаками, но один из его верзил втыкает шприц с синей жидкостью в сонную артерию, и мой друг размякает и опускается на пол. Его тут же уносят в такую же капсулу, как и остальных.
Еле сдерживая свой гнев, я смотрю на Льва. Мой Учитель стоит позади меня, на его лице та же апатия, что у Пьера пять минут назад. Он больше не верит мне, не верит, что у меня есть план. Он смотрит на своих друзей там внизу под яркими операционными лампами, такой пустой и такой одинокий.
– Лев, ты мне нужен. – аккуратно касаюсь его мизинца, и проваливаюсь в реальность моего Учителя.
Теплый обнимающий свет, свежий и ласковый, каждая клеточка моего я существует в непосредственном контакте с его миром. Пора рассказать ему свой план.
