– А что со мной? Вы знаете? – эта женщина хватает руку Сомова так, словно он единственное ее спасение.
– Знаю. Вы не больны. Больше я Вам ничего сказать не могу. Это для Вашего же блага.
Сомов встает с дивана, поцеловав руку хозяйке дома, и подходит ко мне. Я замечаю несколько деталей, очень важных, как мне кажется, поэтому уходить сейчас мне совсем не хочется.
– Лев Геннадьевич, дайте еще пять минут, мне нужно в уборную?
– Да, конечно, София.
Я иду по коридору, куда указала мне Ирина. Постмодернистские кандилябры, электронные фотографии в рамке, которые сменяются раз в несколько секунд, и кремневое ружье века восемнадцатого украшает стену возле спальни хозяйки. Оно то мне и нужно. Я делаю пару фото этого орудия, фото с электронных фотографий, а также захожу в туалет. Под раковиной стоит лоток для маленьких домашних собачек. То, что нужно. Пора возвращаться.
– София, все хорошо?
– Да, Лев Геннадьевич. – поворачиваюсь к женщине в длинном платье. – Ирина Авраамовна, Вы знакомы с Амозовым Константином Петровичем?
– Нет, а кто это?
– Это следователь по Вашему делу. До того, как я стала Вас защищать, он должен был Вас опрашивать.
– Возможно, я просто забыла как его зовут.
– Чушь.
– Что?
Эта женщина возмутилась, а Сомов неодобрительно смотрит на меня. Но сейчас мне важна только правда, а с моими плохими манерами разберемся позже.
– У Вас есть собака? Немецкий шпиц, я полагаю?
– Да. Откуда Вы узнали?
– На Вашем платье шерсть, она не доходит и до колена, значит, это маленькая порода. А еще в уборной я увидела лоток.
– Понятно. И как это относится к Амозову, как Вы там сказали его зовут?
– Сегодня мы были у него в гостях в полиции. И у него на штанинах я заметила такую же шерсть.
Женщина рассмеялась, и я бы оскорбилась, если бы не была так уверена в своей правоте.
– Это ничего не значит. Сейчас у многих есть шпицы.
– Да. А еще я увидела вот эту фотографию. – ох, как меня сейчас распирает от собственной смышленности. Сую ей под нос свой смартфон. – На ней вы с Вашим супругом и Амозовым Константином Петровичем. Как Вы это объясните?
Вот тут уже и Сомов заинтересовался. Он пристально смотрит на хозяйку дома, а она, кажется, собирается плакать.
– Мы – любовники. Но я не убивала Антона. – Сомов подает платочек рыдающей женщине. А я уже не так рада своему превосходству, ведь мой друг Амозов замешан в этом грязном деле.
– Ирина Авраамовна, а Константин Петрович мог убить Вашего супруга?
– Нет, что вы!
