– Где-то две трети. Но мы предполагаем, что швейцарские антикинетики тоже про это знают, потому что у них строго регламентированные остановки.
– Ну тогда не такие уж они и злодеи. Мне даже кажется, что сер Пасабан сейчас самый подозрительный из всех, о ком ты мне рассказываешь и кого мне удалось наблюдать самой.
Сомов хмурится, а я немного сжимаюсь.
– Достаточное серьезное заявление. У тебя есть какие-то доказательства твоих подозрений, кроме домыслов?
– Нет.
Я глотаю еще вина. Мне сейчас так стыдно за обвинение друга Сомова, что если бы не вино, наверно я бы закурила. Сомов выходит в гостиную.
Но все же вера в себя возвращается ко мне.
– Дела Жибарецки нет. – сейчас Лев уже выглядит скорее озабоченным, чем неустрашимым и самоуверенным как пять минут назад.
– Вот и первый факт. – не могу же я молчать.
– И очень весомый. Ты права, София. Похоже я очень плохо знаю своего друга.
– Как думаешь, он как-то связан с убийством партнера будущего мера Петербурга и с кражей моего автомобиля?
– А в автомобиле был твой лаптоп?
– Да! Точно! – вот же черт.
– Нам не нужно делать поспешных выводов, но думаю, начать расследование в отношении Пасабана стоит.
– Давай, когда приступим? – я полна энергии и сил. Сытость, отсутствие нервного напряжения и вызов судьбы – полный набор борца за справедливость.
– Отставить, рядовой Бергольц. – Сомов снова улыбается. – Я понимаю твое рвение, но сейчас мы отправим моих ребят проследить за Пасабаном, просто наблюдение. Ведь у нас нет фактов. Нужно сначала их собрать. А ночной Петербург не очень-то рад адвокату и физику, которые плохо подготовлены для преследований подозвреваемых.
– Генерал Сомов, позвольте осведомить Вас, что я – не просто юрист, я училась в Академии МВД в казарменном режиме, я владею боевыми искусствами, умею пользоваться оружием и неплохо справляюсь с тем, чтобы остаться незамеченной во время слежки.
– Ого. Это ты на самом деле удивила. – приятно осознавать свое превосходство над мужчиной.
– Ну тогда и я тебе признаюсь – после окончания твоего одиннадцатого класса я уехал на два года из Старого Холма, я обучался в службе разведки. Но меня демобилизовали, чтобы вернуть в бывшую школу – теперь уже Институт, так как мои познания в ядерной физике оказались важнее для государства.
Шах и мат. Он все-таки превзошел меня. Но ведь так и должно быть, он – мужчина и ему по праву быть лидером.
– Хорошо, раз мы такие приспособленные, тогда почему ты хочешь, чтобы мы остались дома?
