– Сколько же ты здесь не был? Очень давно. Но сейчас прошлое в прошлом. Все прощено. У меня есть новость, которой я хотел бы поделиться с тобой, Никлаус.
Прощено?
Тайны, о которых отец не знал, пригвоздили Ника к полу. Лили подтолкнула его. Он сделал шаг и оказался в отцовских объятиях, да таких крепких, что у него перехватило дыхание.
В груди появилась тяжесть, не имевшая никакого отношения к хватке отца. Эмоции захлестнули Ника, грозя задушить, и он пожалел, что согласился приехать. Лили вышла вперед, тепло улыбаясь и протягивая руку. Костасу пришлось отпустить сына.
– Меня зовут Лили Роуз. Мы с вами разговаривали по телефону. У вас чудесный дом, мистер Зервакис. Очень мило, что вы пригласили меня на ваше торжество. – Очаровательно зардевшись, Лили попыталась добавить несколько слов по-гречески.
Ник смотрел, как отец тает, словно масло под горячими лучами солнца. Костас поцеловал ее руку и перешел на английский. Говорил он с заметным акцентом.
– Добро пожаловать в мой дом, Лили. Я счастлив, что вы смогли присоединиться к нам. Это Диандра.
Ник только сейчас заметил женщину, стоявшую позади отца. Он предположил, что это прислуга, однако она подошла и негромко представилась. Диандра почти не смотрела на него, сосредоточив все свое внимание на Лили, словно та была спасательным кругом, плавающим на воде. «Похоже, Диандра обладает внутренним радаром, позволяющим ей угадывать добрых людей», – решил Ник.
Интересно, какой новостью хочет поделиться с ним отец? Опыт подсказывал, что вряд ли это хорошая новость.
– Я привезла вам небольшой подарок, сделанный моими руками. – Лили вытащила из сумки сверток.
Это была керамическая тарелка, похожая на ту, которой Ник восхищался в ее квартире.
Он уже понял, что у нее талант. Очевидно, к тому же выводу пришел и его отец.
– Вы сделали это сами? Но это не ваш бизнес?
– Нет. Я археолог. Но я писала диссертацию по минойской керамике, и мне это близко по духу.
– Вы должны рассказать мне об этом. И о себе тоже. Лили Роуз – прекрасное имя. – Костас подвел Лили к столу. Серебро сверкало в лучах солнца, оливки матово блестели в красивой голубой вазе. Он поставил тарелку в центр. – Ваша мать любила цветы?
– Я не знала свою мать.
– Она умерла, когда вы были маленькой, душа моя?
Ник бросил на отца предостерегающий взгляд.
Однако Лили ответила:
– Я не знаю, что с ней случилось. Она оставила меня в корзине в Кью-Гарденс, в Лондоне, когда мне было несколько часов от роду.
