– Я иду с ней на свидание.
Лили облизала ложку.
– Ужин? Театр? Кино? Прогулка по пляжу?
– Любой из предложенных тобой вариантов.
– Давай предположим, что ужин. О чем вы будете говорить?
– Обо всем.
– За исключением твоей семьи и отношений?
Ник улыбнулся:
– Именно.
– Значит, вы беседуете, пьете дорогое вино, восхищаетесь романтическим видом из окна, а потом? Ты везешь ее домой и укладываешь в постель?
– Да.
Он молчал, пока подошедший официант ставил бутылку с прозрачным напитком и два бокала. Лили покачала головой:
– Это ракия? Британи его любит, а у меня от него болит голова.
– Мы называем его tsikoudia. Это виноградный ликер – важная деталь критского гостеприимства.
– Я знаю. Он известен с древних времен. Археологи обнаружили окаменевшие остатки винограда и экстракта виноградных косточек в пифосах, глиняных сосудах. Считается, что минойцы многое знали о дистилляции. Но это не отменяет мою головную боль.
– Следует запивать раки водой. – Ник подал ей небольшой бокал. – Местные жители считают, что это гарантирует долгую и здоровую жизнь.
Лили сделала глоток, и в ее горле мгновенно заполыхал огонь.
– А теперь закончи рассказ о своем типичном свидании. Ты не влюбляешься, потому что не веришь в любовь. Значит ли это, что, ложась с женщиной в постель, ты не испытываешь никаких чувств?
– Я испытываю массу чувств.
От его взгляда сердце ее забилось быстрее.
– Но ты не говоришь «я люблю». Все сводится к физическому удовлетворению. Похоже на спортивную тренировку, только голышом.
– Секс, – мягко сказал Ник, – требует определенной степени доверия.
– Тем не менее привязанности ты не ощущаешь.
– Я уделяю большое внимание удовольствию женщины, ее счастью, комфорту. Но я ее не люблю.
– Ты не любишь женщин?
– Люблю. – Уголки его губ дрогнули. – Просто не хочу любить какую-то конкретную женщину.
Лили зачарованно смотрела на него.
Он идеально подходит для операции «Льдинка».
– Надеюсь, я не шокирую тебя. – Она поставила бокал на стол и сделала глубокий вдох. – Я хочу заняться классным сексом. Без всяких эмоций. Без любви.
Выражение лица Ника было непроницаемым. В его неподвижности сквозило что-то опасное.
– И ты говоришь мне это потому, что…
Сердце загрохотало в ее груди.
– Я хочу, чтобы ты занялся со мной сексом.
