Закончив карьеру, Глория Ламарк имела возможность продолжать жить безбедно, поскольку унаследовала значительную часть недвижимости мужа, немецкого промышленника Дитриха Буха, который погиб, катаясь в горах на лыжах, еще до завершения бракоразводного процесса.
С середины 1960-х годов смыслом жизни покойной стал ее сын Томас, который вплоть до самой ее смерти проживал вместе с матерью; Глория Ламарк полностью, просто патологически зависела от него – как в эмоциональном, так и в социальном плане».
Майкл перестал наговаривать текст на диктофон. Его показания почти наверняка будут зачитываться в суде. Он должен подумать о чувствах молодого человека. Глория Ламарк редко говорила о своих отношениях с сыном, которого врач ни разу не видел, и эти отношения всегда беспокоили Майкла, но ему так и не удалось выудить из пациентки всю правду.
Насколько доктору Тенненту удалось выяснить, парня по какой-то причине выгнали из школы, и в детстве он долгие годы находился под наблюдением психиатра. Майклу казалось, что пациентка усиленно скрывает какой-то наличествующий у ее сына дефект; однако врач так и не смог понять, делает она это ради любимого мальчика или же с целью защиты собственной репутации.
В пятьдесят девять лет Глория Ламарк все еще была красивой женщиной. После того как муж бросил ее, у нее было несколько романов, но все они продолжались недолго, а когда сыну исполнилось лет тринадцать или четырнадцать, она и вовсе прекратила встречаться с мужчинами.
Теннент знал, что в детстве Томас Ламарк в основном учился на дому. Глория сообщила Майклу, что ее сын хотел стать врачом и поступил на медицинский факультет, однако вскоре (ему так и не удалось узнать, по какой именно причине это произошло) молодой человек бросил учебу и вернулся домой. Друзей у него вроде бы не было.
Майкл не сомневался: это следствие того, что Томас так и остался несамостоятельным – его поступками руководила мать. Неразумное собственническое чувство, подавляющее личность ребенка, не редкость для матерей, однако Теннент подозревал, что в данном случае дело зашло слишком далеко.
Глория всегда говорила ему, что Томас во всех отношениях идеален. Вполне характерное для нее представление: она могла произвести на свет лишь сплошное совершенство. У психиатра сложилось впечатление о ее сыне как о человеке безропотном, слабом, затюканном и неадекватном.
«Вот бедняга, каково-то ему теперь?» – спрашивал себя Майкл.
