– Ох, батюшка, а мы тут не утонем? Страшновато что-то.
– Не бойся, тропу я знаю, а ты иди за мной шаг в шаг, поняла? За час дойдём.
Он срезал две тонкие осинки, очистил их. Потом из платка соорудил некое подобие гамака, куда и положили малышку, концы платка Вера Ивановна завязала на шее, и они двинулись в путь. Идти оказалось не страшно, дно было довольно твёрдым, и продвигались они быстро. Вскоре они миновали болото, и вышли в берёзовую рощу. Стояло лето, было тепло и ясно, и путники присели отдохнуть под берёзкой, Настя мирно спала, она оказалась на редкость спокойным ребёнком, поев, сразу засыпала. Переход через болото не разбудил её, и она лежала, улыбаясь во сне. Бабушка залюбовалась ею:
– Какая красавица, а отец? Посмотри.
Старик вгляделся в личико, и девочка открыла глаза, с минуту рассматривала бородатое лицо, склонившееся над ней, и вдруг улыбнулась и потянулась ручкой к бороде.
– Ты смотри, не боится, смелая будет.
И отец Елисей, как будто что-то разглядел, вдруг нахмурился:
– Откуда в ребёнке такое? Не пойму. Погибель она нести будет, страшная сила в ней. Монастырь восстановишь, девочку там держи, авось и обойдётся.
У Веры Ивановны мурашки побежали по коже от таких слов, что же это такое? Почему? И с этой девочкой что-то не так? Ну, да она приложит все силы, чтобы не допустить этого. Они продолжили путь, молча, каждый думал о своём. Через некоторое время, они вышли на пригорок, с которого открывался вид на поселение. Их уже заметили, навстречу вышел староста.
– Добро пожаловать, гости дорогие! Мы уж вас ждём! Новость хотим сообщить. Все у нас почитай, в христианскую веру обратились, окромя двух хозяйств, но они нынче уходят от нас, не желают с нами жить дальше, да и пускай идут с Богом, спокойней будет. А то боюсь дело до худого дойти может.
Они зашли в добротно построенный, просторный пятистенок, прошли в горницу. Вышла хозяйка Клавдия, увидев ребёнка, всплеснула руками:
– Да где ж вы взяли такую маленькую? Покормить её надо, шли-то долго, проголодалась, небось, малышка?
И Клавдия, забрав ребёнка, ушла в комнату. Староста смущённо пояснил:
– Баба-то моя, седмицу назад разродилась сыном, Владимиром нарекли, молока много у неё, накормит ваше чадо.
Вера Ивановна переглянулась с отцом Елисеем, вот и выход, кормилица есть, осталось её уговорить взять девочку. Тут появилась старшая дочь старосты, проворно накрыла на стол и ушла. Помолившись, перекусили, и отец Елисей решил, что пора приступать к делу:
