– Хорошая идея и текст хороший. Мы так и сделаем. Нам нужен контрастный материал.
Марат усмехнулся про себя: «Как при Советах: Баку – город контрастов… Везде одно и то же».
Потом они гуляли по Старому городу, Рой ловил в свои кадры пестро одетых людей под весенним солнцем.
– Old City or Inner City, – с гордостью обводила рукой вокруг Гюльзар. – Ичери Шехер, по-нашему. Я здесь живу, и все мои родственники были из Ичери Шехер. – Она показывала: – Дворец Ширваншаха… Бани Гассым-бека… Минарет Санык-Кала…
По улице Нияза вышли наконец и к морю с буровыми вышками вдали…
Марат, довольно равнодушный к старинным красотам, тем не менее получал от прогулки удовольствие. Вместо командировки в этот день ему выпал отпуск, – а что еще надо? В его жизни не очень часто выпадали безмятежные минуты.
– Вы хорошо говорите по-русски, – сказал он Мари комплимент, но, вспомнив ее провокационные заявления после прилета, не без ехидности добавил: – В разведшколе совершенствовали?
Мари рассмеялась:
– Да я русская и есть, по крайней мере – по отцу. Он из диссидентов третьей волны – выехал в Англию в семидесятых. А я родилась еще в Ленинграде.
– Так это русская фамилия, – понял наконец Марат. – А мама?
– Украинка, – заявила Мари. – И я на самом деле – обычная Маринка Кунц. Можете так меня и называть.
– Хорошо, – согласился Суворов, – но на вид вы не слишком похожи на русскую украинку из Англии…
Марина, видимо, привыкла к намекам на свою внешность:
– Африканская примесь чувствуется?
– Ну, в общем, да.
Она доверительно склонилась к его уху:
– Понятия не имею! – фыркнула она свой «секрет». – Надо у бабушек расспрашивать. Но ведь не признаются ни за что!
У нее было явно хорошее настроение.
Рой что-то сказал по-английски, показывая рукой на мчащийся по волнам катер и на свою камеру. Марина взглянула на экранчик, потом в объектив и поманила Марата:
– Глядите, Марат, а это не ваши друзья на катере?
Марат прильнул глазом к мощной оптике, усиленной цифровой обработкой, – на небольшом катере гордо рассекали волны Боб и Сергей…
Глава 4. На море и на суше
Смирнов и Богуслав прибыли на оговоренную еще из Москвы встречу почти минута в минуту. Секретарша подиумного вида, гейша – как, мигом окрестил ее Боб, – сделала большие глаза и испуганно сообщила им:
– Господа Смирнов и Кочаров… Да-да, мы ждем вашего визита, но… извините, у господина Закира Рзаева срочное внеплановое совещание… У него сам господин Маркус Миллер! – Причем слово «господин» у нее выходило на восточный манер и звучало как «повелитель».
