– А ты мало видел, что война с людьми делает? И не такое бывало… – жестко ответил Марат.
– Вот и Шеин то же самое толкует. Он мне позвонил сегодня. Долго объяснял, что мозг не выдержал стресса. Говорил, что я стремился уйти в аут… в аутизм. Это значит – полностью прервать связи с внешним миром. Сказал, что сознание боролось с реальностью, что он полгода вбивал в меня нейтральную картину, закапывал в память то, что сводило меня с ума. Что произошло с моими людьми, я так никому и не рассказал.
Марат нахмурился:
– Послушай, Серега, что-то я не знаю такого психиатрического метода – закапывать что-то в глубину сознания. Я, конечно, ни черта в этом не смыслю, но мне кажется, что все психоаналитики стараются, наоборот, докопаться до самой первопричины невроза – тогда он отступает. Почему-то Шеин наоборот действует. Мы же заглядывали когда-то во Фрейда. Он говорит, что вытесненное воспоминание будет давить из подсознания и приведет к болезни… У тебя же так вроде бы и получалось.
Сергей удивленно смотрел на Марата:
– Ну ты даешь, философ. Фрейда помнишь… Ты когда его читал?
– Давно.
– И это у тебя в башке хранится?
– Нет. Но когда понадобилось – то вспомнил. Ты же вспомнил перестановку кода, когда мину в руках держал.
– Точно. И насчет Москвы ты прав. Шеин меня погипнотизирует – мне легче станет, а потом опять начинает давить изнутри. И вспомнить ничего не могу, и понять не могу, отчего мне хреново – а ведь хреново!
Марат налил в очередной раз, надеясь хотя бы дозой свалить Сергея с ног и дать ему проспаться. Может, утром полегчает.
– А горное ущелье в Северном Карабахе тебе ни о чем не говорит? Ты не мог после Каспия оказаться в этих краях?
Сергей задумался:
– Не знаю. Никаких зацепок.
– Тот армянин сегодня сказал мне, что примерно в те самые времена обнаружил в ущелье четырех бойцов. Их посекли неожиданно, возле костра и оставили там. Все без документов, но в нашей форме и с нашими татуировками, вот этими, – он похлопал себя по плечу. – Ничего не всплывает?
– Ни-че-го…
– Ладно, Серега. Сдается мне, что мы эту историю раскрутим. Шеина надо крутить, когда в Москву вернемся. Прищемим его, пусть рассказывает, что он там в ваших мозгах ковырялся. Теперь он режимом секретности не оправдается – не те времена. Да и вспомни хотя бы фильм дурацкий со Шварценеггером – «Вспомнить все», там память со временем полностью восстанавливается. Особенно под влиянием стресса. А этого добра у нас – вагон и маленькая тележка…
