Все вскочили с мест. Отталкивая столы, женихи выбегали на середину палаты. Они искали глазами оружие, но стены, где прежде висели щиты и копья, были пусты. На перекладине под потолком сидела белогрудая ласточка. Неведомо откуда взялась она. Сложив свои острые крылья, она смотрела на женихов блестящими глазками. Но женихи не замечали ее. Они всё еще не могли подумать, чтобы один человек решился напасть на сотню людей, хотя бы и вооруженных только мечами. Конечно, чужеземец случайно убил их товарища. Они принялись гневно упрекать Одиссея и грозить ему расправой.
— Ты сделал свой последний выстрел, чужеземец! — кричали они. — Ты погиб: ты убил самого знатного из всех итакийцев! Тебе не будет пощады!
Одиссей мрачно, исподлобья взглянул на них и произнес:
— А, вы, собаки! Вы думали, что я никогда не вернусь из Трои? что вы можете безнаказанно грабить мой дом и мучить сватовством мою жену? Вы все погибнете от моей руки!
Женихи в испуге замерли перед Одиссеем. Он был прав в своем гневе, и они не знали, как избегнуть его мести.
Им негде было искать спасенья. Выход из палаты загораживал Одиссей со своими смертоносными стрелами. За ним стоял Телемак, сжимая в руке длинное копье. Это был первый бой в его жизни.
Эвмей и Филотий тоже добыли из кладовой копья и поспешили на помощь к своему вернувшемуся господину.
Но Эвримах еще надеялся смягчить гнев Одиссея.
— Если ты действительно царь Одиссей, вернувшийся в свой дом, — сказал он, — то ты вправе обвинять нас во многих беззакониях. Но главный зачинщик всего — Антиной — лежит мертвый. Пощади нас, Одиссей. Назначь нам какую хочешь цену за вино, за скот, за всё, что мы здесь истребили. Каждый из нас охотно уплатит медью и золотом даже цену двадцати быков, только бы искупить свою вину перед тобою.
Но ожесточенное сердце Одиссея оставалось глухо к просьбам о пощаде.
— Нет, Эвримах, нет, — отвечал он, — даже если бы вы обещали отдать мне все богатства ваших отцов! Бейтесь со мной или бегите, спасайтесь от реющих над вами Кер.[60] Но знайте, что Керы переловят вас всех на пути.
— Друзья, — сказал тогда мужественный Эвримах, обращаясь к сбившимся в кучу женихам, — вы видите, этот человек неумолим. Он убьет нас всех поодиночке. Закроемся скамейками, обнажим мечи и попробуем одолеть его всей толпой!
Эвримах поднял свой медноострый меч и кинулся навстречу Одиссею. За ним, закрываясь скамейками, теснились женихи. Просвистела стрела и впилась в грудь Эвримаха. Вместо него повел товарищей благородный Амфином; он тоже не мог примириться с неизбежной расплатой. Но сбоку напал на него Телемак: он метнул свое длинное копье, и злополучный Амфином свалился со стоном.
