— Скажи мне, Цирцея, — спросил Одиссей, — можно ли копьем отразить нападение Сциллы?
Чародейка строго возразила:
— О необузданный, ты снова ищешь бранных подвигов, ты рад сразиться даже с богами! Сцилла — бессмертное чудовище, и сражение с ней невозможно. Поскорей проведи корабль мимо гибельной скалы и призови на помощь богиню Кратейю: она мать Сциллы и она лишь может удержать свою свирепую дочь от вторичного нападения.
Дальше вам встретится остров Тринакрия. Там, на пышных лугах, издавна пасутся стада Гелиоса: семь стад быков и семь стад баранов, в каждом стаде по пятьдесят голов. Их число всегда одно и то же, как пятьдесят недель в году, как семь дней в неделе. Лучше бы вы провели свой корабль мимо этого прекрасного острова! Если вы убьете хоть одного быка или барана из стад сияющего бога, погибнет твой корабль и твои спутники. Сам ты избегнешь смерти, но печально будет твое возвращение на родину.
* * *
Остров Эя исчез в голубой дали. Позади остался гостеприимный дом Цирцеи и одинокий курган с воткнутым в него веслом — могила бедного Эльпенора. Свежий Зефир, западный ветер, наполнял парус и гнал корабль к далеким берегам отчизны. Одиссей не сводил глаз с пенистых волн моря. Он хотел во-время заметить опасность, о которой предупреждала его Цирцея.
Среди бегущих волн показался небольшой островок. Вода билась об его крутой берег, а выше расстилался ровный зеленый луг.
— Друзья, — сказал товарищам Одиссей. — Вы должны узнать, что мы приближаемся к острову сирен. Едва они завидят проходящий корабль, сразу начинают свое волшебно-прекрасное, но гибельное пение, и никто не может устоять перед ним. Очарованные, пристают мореходы к берегу, и ужасные сирены пожирают их всех. Но вы не бойтесь. Я заклею вам уши мягким воском, и мы безвредно минуем гибельный берег сирен. Сам я хочу услышать их сладостные голоса. Привяжите меня покрепче к корабельной мачте; если же я стану требовать, чтобы вы развязали меня, стяните мне руки и ноги двойными путами.
Ветер внезапно утих; волны улеглись, и море лишь слегка покачивало корабль. Итакийцы спустили повисший парус. Одиссей достал круг желтого воску и заклеил уши товарищам. Тогда Перимед и Эврилох взяли длинную веревку и привязали своего вождя к мачте так крепко, что он не мог шевельнуться. Воины сели за весла, и кормчий повел корабль мимо опасного острова.
Уже были видны на берегу кусты, покрытые белыми цветами, и ручеек, падавший в море с крутого обрыва.
