Игнат во время всего монолога сидел, ссутулившись и вперив неподвижный взгляд в бутылку, но когда я замолчал, вдруг выпрямился и заговорил зло и глухо:
– Я, инспектор, никого и ничего не боюсь! А уж тем более каких-то хачиков. Не знаю, что ты про меня накопал, но там точно нет ни слова о том, как я дважды спасал эту жирную свинью от мести его же единоверцев. Поверь, инспектор, я с ними крутился несколько лет, в том числе и в Азербайджане, и могу подробно рассказать, за что и почему собирались зарезать Гейдара. И зарезали бы, не сбеги он в Сибирь! Да он всю свою поганую жизнь кидал всех и вся, и что такое честь – понятия не имеет! – Красилин сгреб свой бокал и выпил дорогой коньяк одним глотком, даже не поморщившись. – Так что из желающих его прикончить можно было бы выстроить очередь не хуже, чем в Мавзолей. А вот то, что убили не его, а брата… Это не азеры – точно! Да и Генка-Ганнибал не стал бы так мараться. У Ильханчика, инспектор, была одна большая слабость, чтоб ты знал…
– Знаю: женщины, – кивнул я.
– Ну вот! – Игнат снова потянулся к бутылке. – Вот и ищи эту «ля фам». А найдешь, меня с ней познакомь: я ей ручки-ножки расцелую и на руках неделю носить буду! Я…
– Увы, мин херц, не сходится! – развел я руками.
– Чего «не сходится»?
– Ильхана убил мужчина.
– М-да?.. – Красилин казался явно огорченным.
– Хотя, вполне вероятно, наводчицей была именно женщина, – успокоил я его и вытащил из кармана фото. – Вы, случайно, не встречали эту девушку в окружении Амиевых?
Игнат бросил взгляд на снимок и кивнул:
– Эта девчонка около года была подружкой Ильханчика, давно, лет семь или восемь назад. Кажется, Татьяна…
– Может быть, Тояна?
– Точно. Хвостиком за ним ходила. А Ильханчик-то ё…рь известный: надоела она ему быстро. – Красилин налил себе еще один бокал, почти прикончив бутылку, но пьяным по-прежнему не выглядел. – Да, такая дивчина запросто могла бы порешить изменника.
– Почему?
– Так ведь тюрка она, а у этих аборигенов свои понятия о чести и совести, – Игнат принялся изготавливать себе бутерброд с икрой. – Кто девицу первым возьмет, тот и мужем ей на всю жизнь будет. Страстная подруга, верная жена и заботливая мать в «одном флаконе» – что может быть лучше? А Ильханчик ее попользовал и выгнал. Да ты, инспектор, лучше поговори с ней сам. По-моему, она где-то в банке работала, «Сибинвест», кажется, а может, и «Сибинпром»?..
– Поговорю обязательно, – заверил я бывшего «бензинмена», сдерживая вспыхнувший охотничий азарт журналиста, и поднял свой бокал: – Будь здоров, Игнат Василич, не кашляй!
