— Боюсь, меня направили сюда, не дав времени подготовиться.
— Совершенно не дали. Как раз перед обедом я заходил в канцелярию, и твои бумаги еще не прибыли, поступил только телефонный звонок из Военного министерства. Что ты натворил, старина? Тебя застукали в постели с женой наследника престола или как?
— Боюсь, мне не так повезло, — улыбнулся я. — Просто небольшие разногласия с морским департаментом. Похоже, на некоторое время меня отстраняют от службы подводником. Здесь я в качестве офицера-наблюдателя, хотя могу летать, если понадобится, у меня есть лицензия с 1912 года.
— Чудесно. Она тебе пригодится. Все пилоты кроме меня — унтер-офицеры.
— А как же командир?
Ригер криво улыбнулся.
— Командир? Боюсь, что нет. Он говорит, что полеты выходят за рамки его обязанностей как старшего офицера.
— Каких еще обязанностей? Разве в авиаподразделении главная обязанность командира не в полетах?
— В большинстве частей — да. Но только не в нашей. Подозреваю, что у нашего командира даже на краю тротуара голова закружится. В общем, сам всё поймешь, когда с ним встретишься, не буду пытаться повлиять на твое мнение. Но учитывая сказанное, советую как можно скорее начать летать, хотя бы и пассажиром. Жизнь нынче становится всё более безумной, и не раз уже случалось, что офицеру-наблюдателю приходилось самому сажать аэроплан, после того как убили пилота. Да, дорогой Прохазка, уверяю, что полеты над юго-западным фронтом — дело непростое, жизнь в ВВС несется стремительно, — он встал и взял свой кожаный летный шлем.— И кстати, не могу здесь рассиживаться. Надеюсь, ты меня простишь. Поговорим вечером. Командир передавал поздравления и сказал, что встретится с тобой в пятнадцать минут третьего, когда вернется из Хайденшафта. Кажется, он у печатников, ищет там какой-то новый формуляр. А мне пора взглянуть на аэроплан вместе с механиком. Утром машину вернули из ремонта, нужно удостовериться, что всё в порядке, прежде чем расписаться за нее. До встречи.
Ригер вышел, и я остался в одиночестве. Дежурный по столовой принес мне чашку черной и горькой жидкости из жареных желудей под названием "Kaffeesurrogat" [7], а я взял экземпляр "Винер Тагблатт". Сейчас я чувствовал себя куда лучше, чем пару часов назад, по время идиотской встречи, которую мне устроили в Девятнадцатой авиагруппе.
Стоило мне войти в палатку, как я наткнулся на знакомого, так что, возможно, назначение окажется крайне удачным — по крайней мере, пока я жив, чтобы получать удовольствие. Я посмотрел на часы: пять минут третьего. Нужно вернуться в свою палатку и сменить пропыленную дорожную форму на парадную для разговора с командиром.
