В настроении далеком от безоблачного Тамара провела следующий час в обществе Алены Шарпиной. Возможность поболтать обо всем и ни о чем не доставляла обычного удовольствия, потому что все это время мозг был занят совсем другим.
— О чем ты думаешь все время, подруга? — возмутилась Алена, заметив состояние Тамары. — Прямо спиноза какая-то.
Не говорить же ей правду. Не рассказывать о своих подозрениях. А их хватало с лихвой. Тамара уже была почти уверена, что ее преследуют члены банды, о которой она писала. Как они вышли на нее? Связан ли с ними Леонид напрямую или это какое-то трагическое стечение обстоятельств? Что замышляют бандиты? Ограничатся ли они слежкой или намереваются что-то предпринять? По всей видимости, да, поскольку иначе нет никакого резона таскаться за Тамарой. Эти типы уже дважды пытались убить Игоря Красозова. Теперь на очереди она. И как ни противно признать это, но Леонид, скорее всего, причастен к этому. Значит, он причастен и к расправам над беспомощными стариками.
И после этого кто-то спрашивает Тамару, о чем она все время думает?
— Что ты говоришь? — наморщила она лоб, заставляя себя сосредоточить внимание на Алене. — Спиноза? При чем тут Спиноза?
— А при том, что только спинозы хмурятся, когда пирожные едят. Ты здесь, подруга? — Алена пощелкала пальцами перед тамариным носом, выдавая свое знакомство с классикой Голливуда. — О чем мы только что говорили?
— Не подлавливай меня, Алена, — поморщилась Тамара. — Я все прекрасно слышу и помню.
Это была ложь чистейшей воды. Но произнесена она была таким тоном, что усомниться было невозможно.
— Так вот, — продолжала Алена, — он говорит мне, этот извращенец, я наручники принес. Вот тебе! — Она показала фигу невидимому собеседнику. — Выкуси! Не надейся, что я позволю приковать себя к кровати и трахать меня, как тебе заблагорассудится.
— А он? — проявила участие Тамара.
— А он весь сжался и скулит: наручники не для тебя, Аленушка, а для меня. Представляешь? Он хотел, чтобы я его пристегнула и сама трахнула. Откуда у тебя только мысли такие, извращенец ты этакий?
— А ты?
— Я трахнула. — Алена с остервенением откусила добрую половину пирожного и принялась жевать. — Что мне оставалось? Ну почему они все такие чокнутые, скажи? Нет чтобы при свечах, под тихую музычку, с чувством, толком, расстановкой… Им вечно все опошлить надо.
— Точно, — согласилась Тамара, невольно вспоминая свои недавние фантазии насчет того, чтобы ею овладели стоя.
