Вместо того чтобы развивать атаку, Игорь решил спасаться бегством, однако «Аль Пачино» имел свои соображения по этому поводу. Его увесистая дубина огрела Игоря по почкам с такой силой, что он, охнув, упал на колени.
— Врежь ему по черепу! — азартно выкрикнул улыбчивый.
А щетинистый, не говоря ни слова, выхватил из-под штанины зазубренный десантный нож, предназначенный для того, чтобы рубить кости, вспарывать животы и выпускать кишки.
Конец, понял Игорь.
Непонятно было другое. Почему его пытаются убить? За что? Ведь он просто переходил улицу, никого не трогал, ничего плохого не делал.
Увы, понять причину, видимо, Игорю было не суждено. Тяжелая бита вновь взлетела в воздух, готовая для сокрушительного удара.
XI
Трудно сказать, каким образом Игорю удавалось так долго сопротивляться противнику, у которого было тройное превосходство сил. Он никогда не был уличным хулиганом, не занимался боксом или восточными единоборствами, не служил в десантных войсках. Тем не менее имелось в нем нечто такое, что превращает мужчину в мужчину. Во-первых, он сумел преодолеть страх, присущий всем людям, ведущим преимущественно мирный и безопасный образ жизни. Во-вторых, его характер обладал достаточной жесткостью, чтобы проявить себя должным образом. В-третьих, он был физически крепок и его мышцы не заплыли жиром.
Одним словом, на протяжении некоторого времени громилы из красного «чероки» лишь разогревались и приноравливались, готовясь взяться за Игоря по-настоящему. Сыграло свою роль и то, что все трое мешали друг другу, стремясь нанести решающий удар. Пользуясь этим, сбитый с ног Игорь перекатывался по лужам, вовремя сворачивался в клубок и прикрывал уязвимые места.
Бита всякий раз соскальзывала по поднятому плечу или вообще врезалась в асфальт. Тяжелые ботинки нападающих причиняли телу Игоря боль, но не серьезные повреждения. Нож дважды вспорол куртку, не достав до того, кто находился внутри.
А ведь вся эта разгоряченная, пыхтящая, свирепая троица поставила перед собой вполне определенную цель: убить случайного пешехода, намеревавшегося перейти через дорогу. Об этом свидетельствовали те реплики и приглушенные восклицания, которые доносились до Игоря.
Он не заметил, как очутился на противоположной стороне улицы, упершись спиной в высокий бордюрный камень. Прямо под ним находилась железная решетка ливневой канализации, блестевшая так, словно ее смазали маслом. Он отчетливо видел мокрую дорогу, мокрую обувь врагов, мокрые колеса автомобилей, катившихся мимо. В поле его зрения все выглядело невероятно четким и резким, однако само это поле значительно сузилось, поскольку все, что находилось за пределами непосредственного восприятия, потеряло всяческое значение.
