«Хотя мы и понимаем, что Вы действуете лишь из сострадания и Вами не руководят легкомыслие и безрассудство, когда Вы утверждаете, что в эту девочку вселился злой дух, мы хотели бы попросить, чтобы Вы показали ее обычному врачу и выяснили, не страдает ли она каким-либо душевным расстройством. Вы наверняка знаете, что в таких случаях запрещено применять экзорцизм».
На какую еще наглость способны в Риме? Кем они себя возомнили, сомневаясь в ее умственных способностях?
«Поскольку речь идет о Вашей подопечной, Вы сами легко можете более тщательно приглядывать за нею и окружить заботой».
О, да, в этом вы можете быть полностью уверены. Девочка получит и присмотр, и заботу. И она применит все свои умения и знания, чтобы вырвать девочку из когтей дьявола. Даже если ей снова придется остаться в одиночестве.
«Вы также можете молиться за нее, ведь даже непосвященный, вкладывая в молитву всю силу веры, может добиться большего, чем Вы думаете! Давайте вспомним о святой Екатерине Сиенской, одержимость которой не могли в то время исцелить никакие экзорцисты. Она молилась о своем исцелении и получила освобождение.
Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святаго Духа со всеми вами. Аминь. (Второе послание к коринфянам 13:13)
И особенно с Вами, уважаемая матушка настоятельница Гертруда и с Вашей подопечной паствой.
✞ викарий епископа Франц-Иоганнес Лехнер
Она скомкала письмо и бросила его в мусорное ведро. Настоятельница нервно шагала взад и вперед перед своим столом. Эти жалкие болтуны в Риме! Сегодня ни у кого не осталось мужества. Все происходит, как обычно в последние годы, и ей вновь придется взять все в свои руки. В конце концов, она управляет учреждением и не может рисковать, чтобы хоть искра демонического духа заразила бы ее паству инфекцией мятежа.
Настоятельница распахнула окно и постаралась вдохнуть как можно глубже, но необычайная жара дохнула в лицо, и ей пришлось закрыть створки.
Ну, хорошо.
Господь дал ей достаточно ума. И она им воспользуется.
Здесь так тихо. Листья громадных буков безвольно повисли на ветках, не только птицы не поют – комар не прожужжит по такой жаре. Лишь слышен мой необычно громкий кашель. Я бегу изо всех сил вверх по лесу, земля усыпана камнями и изрезана корнями. Не видно ни мотылька, ни цветка, ни даже жука – лишь голая земля.
Я ненавижу спорт и горы. Но больше всего я терпеть не могу себя, и то, что случилось, и что сейчас мне еще предстоит здесь сделать.
