– Давай вернемся, – пробормотал Сероп, отгоняя кружившего вокруг него комара и возвращаясь к прерванному пути.
– На работе что-то не так? – попробовал угадать друг, но не получил ответа. – Живан сказал, что ты хотел видеть меня, – настаивал Мартирос, упомянув общего знакомого, водителя грузовика, который возил товар с фабрики в Афины.
– Да.
– Чем я могу помочь тебе?
Сероп неожиданно остановился.
– На днях меня вызывал к себе начальник цеха. Сказал, что есть излишки рабочей силы и что…
– Что?
– Вероятно, с сентября, после отпусков, меня уволят.
Он произнес эту фразу как-то отрешенно, будто речь шла о чужом несчастье.
– Твоя жена знает?
– Нет.
– Что думаешь делать?
– Обращусь в профсоюз, там меня хорошо знают. Хозяевам это с рук не сойдет, – заявил Сероп уверенно, вырвав подсолнух с такой силой, будто хотел выместить всю накопившуюся злость на цветке. – Пришло время дать им понять раз и навсегда, что они должны уважать права трудящихся.
Мартирос приподнял брови, он никогда не слышал от друга таких речей.
– Надеюсь, ты не стал коммунистом?! – удивленно добавил он.
Сероп выбросил цветок и сменил тему:
– Знаешь, я ведь шью тапочки, мягкие кундуры. Красивые…
– Да, мне сказали.
– Помоги мне продать их.
Мартирос с сомнением посмотрел на него.
– Ты знаешь много людей в Афинах, повсюду, – добавил Сероп. – И я готов заплатить тебе процент…
Мартирос засмеялся.
– Что тут смешного?
– Нельзя разбогатеть, продавая тапочки, друг мой.
– А я и не хочу становиться богатым. – Сероп резко повернулся в сторону бухты и застал то самое мгновение, когда солнце окончательно утонуло в море. – Я хочу растить моих детей, – объяснил он просто, пока последний солнечный луч гас на его лице.
– Понимаю, – ответил маклер с уважением, – но сколько пар тебе надо продать в неделю? Нет, лучше так, сколько ты сможешь сшить за это время? Две, три?
Сероп неуверенно покачал головой.
– К сожалению, я не могу тебе помочь, но я дам тебе совет… – Мартирос далеко отбросил окурок. – Знаешь итальянский квартал?
– С другой стороны порта? В Сан-Дионисио?
– Да. Пойди туда и поговори с Капуто, у него большой обувной магазин. Итальянцы умеют ценить красивые вещи. Если твои тапочки понравятся Капуто, он хорошо заплатит тебе за них. Можешь сказать, что тебя прислал я.
– Капуто?
– Да.
Они уже подходили к городу.
– Куда ты теперь? – спросил Сероп, смахивая со лба капельки пота.
– Вернусь в Афины девятичасовым поездом.
Сероп кивнул.
– Возьми, вытри их, – сказал он, протягивая платок и указывая на башмаки.
