В его голосе звучало сомнение.
– Конечно, девственница! – возмущенно парировала Алекса. – Меня учили, что добродетель – самое дорогое, что есть у девушки.
В ответ раздался язвительный смех.
– Пускай так. Значит, пока ваш жених временно сошел с пробега, только мне и лорду Пенуэллу решать, кому достанется ваша невинность. Я буду справедлив и дам ему шанс. Выбирайте между нами, моя восхитительная Алекса.
– Выбирать? – презрительно фыркнула она. – Выбирать между пиратом и похитителем? Вы с ума сошли!
– В таком случае я выберу за вас, – властно заявил он, скользнув ладонями по спине Алексы и склонившись так, чтобы частично накрыть ее своим телом.
Испуганно вскрикнув, Алекса быстро выскользнула из-под Лиса. «Со мной не может такое происходить! – мысленно причитала она. – Нужно остановить капитана, пока не поздно. Чем лежать и покорно принимать ласки Лиса, лучше попробовать потянуть время».
– Подождите! Стойте! – закричала Алекса, почувствовав, что капитан разводит ей бедра. – Я предпочитаю Адама! Да, да, я предпочитаю вам Адама Фоксворта.
Внезапно давление на хрупкое тело Алексы прекратилось, и капитан сел на койке рядом с ней. Сопротивляясь Лису, Алекса ощущала, насколько он разгорячен, и теперь гадала, хватит ли ему выдержки, чтобы выйти за дверь и оставить ее нетронутой. Очевидно, хватило, ибо капитан поднялся с койки. Алекса чувствовала, как его взгляд пронзает ее во мраке.
– Наш разговор еще далеко не закончен, сударыня, – хрипло прошептал он. – Однажды мы встретимся и доведем начатое до конца. А пока что желаю вам доброй ночи.
Затаив дыхание, Алекса прислушивалась к звукам легких шагов Лиса. Он подошел к двери и вдруг замер. «Ах, если бы увидеть сейчас его лицо», – подумала Алекса.
– Вы не представляете, как я завидую Адаму Фоксворту, – тихо прохрипел Лис на прощание.
Алекса свалилась в постель, сопротивляясь всепоглощающему чувству потери. Что с ней не так? Сначала ее каким-то необъяснимым магнитом тянуло к Адаму, а теперь – к этому пирату, Лису. Оба по-своему сильные, чувственные и пылкие мужчины. Оба возбуждают в ней внутреннее волнение, с которым приходится бороться изо всех сил. В то же время поцелуи Чарльза оставляли ее холодной, а при мысли, что они будут заниматься любовью, ей становилось дурно. Может, в ее характере какая-то червоточина, из‑за которой она принимает ласки повес, но сопротивляется таким добродетельным мужчинам, как Чарльз?
Не сумев найти ответа на этот вопрос, Алекса наконец уснула, но и во сне таинственное лицо Лиса и магнетические серые глаза Адама продолжали воевать между собой.
