Первые месяцы замужества казались ей просто райским временем, но потом пришли черные будни и заполнили все остальное пространство. Мистер Макдуол оказался непутевым человеком, он был мот и гуляка. Вскорости его выгнали из флота, и он засел на шее у своей жены. С этого времени большую часть денег, заработанных Сарой, он оставлял в пабе или проигрывал в карты. Его жена терпеливо относилась к этому, и много раз ласково уговаривала его бросить это пагубное занятие. Но он лишь пьяно кивал головой, а на следующий день шел к своим дружкам с деньгами, которые незаметно стащил из кармана у жены. У Сары, кроме Дороти, рождались еще дети, но они были очень слабы и умирали в младенчестве. Бедная мама глубоко печалилась, но держала это в себе. Девочку она лелеяла, но видела, что и она очень хрупка и болезненна. Итак, изо дня в день, продолжалась ее серая, печальная полоса жизни, но она верила, что скоро все наладиться: ее муж образумится и у них родится еще много здоровых детей. Пенелопа всем сердцем прикипела к этой женщине, отныне она сравнивала всех своих знакомых с Сарой и, зная о ее нелегкой доле, не смела даже сопоставлять свою жизнь.
Часы пробили десять, барышня сонно подняла глаза, ее отяжелевшие веки с трудом открылись, не было сил даже подняться наверх, в свою комнату. А Сара все терпеливо шила и бормотала про себя простенькую песенку.
Ох, знала бы Пенелопа несколько месяцев назад, как ей придется теперь жить, никогда бы не поверила в такие перемены. Первые дни в клинике казались полнейшим хаосом. Она носилась повсюду, приносила мистеру Кросселу разные инструменты, бинты и бутылочки. Каждый раз он ее ругал за рассеянность и медлительность, нерасторопность и неряшливость, и прочие провинности. После этого еще долгие минуты она отмывала и оттирала со старушкой Милен пятна крови. Но это была не самая худшая часть работы, намного тяжелей приходилось тогда, когда нужно было проходить пять-десять миль в деревню или тащиться на старой телеге, упряженной одной лошадью, в ближайший город, чтобы осмотреть больного и помочь ему. Доктор Кроссел вручал ей старый саквояж, набитый до отказа различными, на первый взгляд, ненужными принадлежностями (в который никогда не заглядывал), а сам брал свой более новый с микстурами и инструментами.
Бывали дни, когда они заходили в дома бедняков, тогда Пенелопа особо нервничала, ведь она панически боялась крыс и тараканов снующих повсюду. А еще больно было видеть грязных, голодных детей просящих милостыню или немощных стариков, брошенных где-то посреди улицы. Казалось, доктор, привыкший к этому, просто безучастно проходил мимо, но у Пенелопы сжималось сердце. Она с сожалением смотрела на бедняков, но ее патрон лишь грозно приказывал ей садиться в телегу или заниматься своими делами.
