Никита придвинулся и взял ее ладони в свои.
– Но мы будем заботиться о нашем ребенке. У него будет все. Поверь мне. Я все для этого сделаю.
Настя не отняла рук. Ее большие темные глаза были рядом, и их глубина засасывала его, как трясина.
– Никита, милый, мне так жаль… Ну как объяснить, чтобы ты понял? Ты хороший. Ты самый лучший. Но я другая. Мне не нужно всего того, что так необходимо тебе. Ты говоришь, что мы похожи. Нет, совсем не похожи. У тебя есть то, чего нет у меня: и дом, и родина, и любимое дело. И все это ты создал себе сам, ценой кропотливого каждодневного труда. Это твои корни. И поэтому тебе нужно продолжение – семья, дети… Я же человек без корней. Мне ничего не нужно. Я не хочу ни к чему привязываться. Я… Я не всегда была такой уродкой… Так сложилась жизнь. Я тоже когда-то умела мечтать. Тоже думала о будущем…
Он понял, что она говорит о своей любви к Стасу. Настя встала и, подойдя к окну, села на подоконник. За окном было еще светло. Солнце уже спряталось за крыши, но еще не село, и его отблески подсвечивали ее тонкую фигуру. Она протянула руку, взяла со стола свою новую соломенную шляпу, его подарок, и надела на голову. Широкие поля скрыли ее лицо, оставив его взгляду только изгиб шеи, изящно переходящий в линию щеки. Одну ногу она поставила на подоконник, другая расслабленно свешивалась, не доставая до пола. Тонкое платье просвечивало, и в свете уходящего дня ее облик казался тающим, словно призрак.
– «И веют древними поверьями ее упругие шелка, и шляпа с траурными перьями, и в кольцах узкая рука», – речитативом прочел Никита. – «Незнакомка». Когда я тебя увидел, еще тогда, прошлым летом, мне на ум сразу пришли эти строчки Блока.
Она грустно улыбнулась уголками губ.
– Тогда уж скорее: «Не подходите к ней с вопросами. Вам все равно. А ей – довольно: любовью, грязью иль колесами она раздавлена – все больно…»[4]
– Настя, перестань!
– Это ты перестань! – Она сдернула шляпу с головы и бросила на прежнее место. – Сейчас ты станешь говорить банальные, избитые слова, что надо жить, что надо найти в себе силы… И так далее. А я буду, как в кино, изливать тебе свой печальный любовный опыт и говорить, что мое сердце разбито. И это будет полное вранье! Ни фига оно не разбито! Как вообще у живого человека может быть разбито сердце? По-моему, очень глупое выражение. Депрессии у меня больше нет, но нет и восторженности перед жизнью. Я больше не хочу мечтать, строить планы и думать о будущем! Понимаешь? Не хо-чу! Не доставляет это мне удовольствия! Мы прекрасно провели время. Ты старался делать то, что приятно мне. Я это оценила. И тоже пыталась сделать так, чтобы тебе было хорошо. Ты не любишь колючих женщин и выяснения отношений, тебе нужны лишь тишь да гладь да божья благодать. По-моему, я вела себя примерно. Мы доставили радость друг другу. Завтра наши дороги разойдутся. Мы вернемся в Париж. Меня ждет работа. Тебя – друг, который хочет провести с тобой вместе последние дни твоего отдыха, а дома – невеста. Зачем нужен был весь этот разговор? Пусть бы такой момент наступил после прилета. Мы бы без слов поняли все! А так – испортили себе вечер.
