Федя барахтался, пытаясь справиться с течением, по-прежнему сжимая в одной руке деревянный ковш.
«Нельзя», – хотел было ответить Костя: его стремительно сносило течением. Ему было страшно. «Господи, что я наделал!.. – пронеслось у него в голове. – Мы оба потонем… А если он потопит меня?» Он живо представил, как Федя упрётся ему в плечо, оттолкнётся и приблизится к берегу, а он, Костя, погибнет: его отбросит назад. И Костя промолчал, презирая себя за слабость. Но вдруг его посетила ещё более страшная мысль: «А если я выплыву, а он потонет?!» И вместо того, чтобы плыть к берегу, он тут же развернулся и сделал несколько отчаянных движений навстречу Феде, понимая, что если не справится, то оба они погибнут: им помочь некому, а стихия сильнее его. Он протягивал Феде руку, но не дотягивался: мальчика уносила река.
– Держи-и…
Федя тянулся к нему что было сил, но не мог поймать Костину руку: не хватало каких-нибудь двух сантиметров…
– Да брось ты этот ковш наконец! – крикнул Костя.
Но Федя упрямо помотал головой.
Ветер ослаб, волны стали пониже. Не прекращая бороться с ними, Костя попробовал нащупать ногой дно: дна не было, однако что-то твёрдое и острое, вероятно, край камня, он едва ощутил кончиками пальцев. И тут же принялся усиленно работать конечностями, пытаясь догнать Федю, но ему это не удавалось. Казалось, мальчик перестал сопротивляться неумолимой злой реке. Костя снова попробовал ногой достать до дна и едва-едва встал на камень. Переведя дух, он снова бросился к Феде. Рассекая руками волны, парень наконец подплыл к нему, схватил за руку и потянул к себе, вытащил на отмель, где нащупывалось дно, и, не успев отдышаться, ребята поплыли к берегу. Берег и в самом деле приближался. Федя так и не выпустил из рук добытый им ковш…
Тяжело дыша, ребята ступили на берег. Костя перекрестился. Не говоря ни слова, они ошалело смотрели по сторонам, друг на друга и на реку.
Волны стихли, водная гладь успокоилась. По воде плыли выпавшие из брошенных Костей пакетов кроссовки. Плыл по реке и голубой ягель – излюбленная пища оленей, добытый им на память о Севере.
Потом, много лет спустя после того случая, всякий раз глядя на олений мох, лежащий дома на подоконнике, Костя вспоминал Верколу и произошедший там случай…
Постояв полминуты, парень бросился за кроссовками.
– Ты куда? Что ты делаешь? – крикнул Федя, но Костя его не слушал. Выловив одну кроссовку, он метнул её на берег.
– Лови!
Поплыл за другой, долго не мог её догнать; наконец настиг и выбрался на сушу вместе с ней. Дрожащие ребята присели на землю и молча смотрели на реку, обнимая руками колени. У Феди по ноге текла струйка крови, но мальчик не замечал её.
