А в доме кто-то есть, хоть никого нет дома (сборник) | страница 4



(4) на Первом канале – мы бы давно на вилы подняли чиновников и работодателей. А смотришь, что и у них голова заботами полна, заботами о простом человеке, и как-то легче на душе. Спокойнее. Представляю, как бы заерзала государственная машина, если бы мы разом отказались от просмотра телевизора. Она тебе про конец Света или сифилис морских котиков, а ты ее к черту по сетям Рунета. Она – тебе, а ты – ей. Хотя кто знает, может быть, эта самая машина специально загоняет нас во Всемирную паутину как в угол. Быть может, скоро мы совсем перестанем вживую общаться, а будем только переписываться и перестукиваться. И раскрыл бы замысел, но нет его, потому что машина неуправляема…


Сентябрь 2010 года

Боец

Дед Василий третью неделю собирался на войну. Если поначалу эту новость еще хоть как-то обсуждали в семье, то на пятые сутки на старика просто-напросто перестали обращать внимание. Собирается и собирается. Что им, консервов с крупой жалко?

Неопределенность во взглядах партийных лидеров, вперемежку с безразличием близких, тяготила деда.

Сказав «А», отступать было поздно. Что или кто мог его удержать?

Дров в огонь подбрасывал муж внучки:

– Дед, у тебя до Донецка прямой или с пересадками? Да, и смотри, наградной на границе не вырони, а то отберут.

Терпеть оскорбления сил уже не было. Хотя в чем-то дед был виноват сам. Состарившись, Василий прощал молодым практически все, вплоть до оскорблений. Единственное, на что старика хватало, – это слать вслед уходящей на работу внучке всякие безобидные, на первый взгляд, проклятия.

Хотя, нет. Было еще одно обстоятельство, которое несколько ободряло деда, – это его долголетие.

В глубине души, быть может, даже не осознавая всю омерзительность происходящего, дед радовался тому, что у его дочки – астма, у зятя – тромбы, а у мужа внучки – ожирение.

Да, дед мечтал их пережить. Пережить всех. И они чувствовали это. Чувствовали, но продолжали его любить. Каждый по-своему.

Единственный, кто в силу возраста сохранял в этой ситуации нейтралитет, – правнук. Для паренька Василий был как инопланетянин.

В жизни мальца он также внезапно появлялся, как и исчезал. Именно в правнука, как в самое слабое место семьи Егоровых, и решил сегодня ударить дед.

– Вот так, Володейка, война! Война, будь она не ладна, – кряхтел старик, подсаживаясь к мальцу на диван.

– Дедушка, а папа сказал, когда ты уйдешь на войну, он перенесет мою кровать в твою комнату. Кровать и игрушки.