– Да. Я слушаю.
– Да ни черта вы не слушаете. Отложите наряд. (Со злостью). В общем, парень все признал. Оговорился, правда, что у него не было выбора. Он якобы испугался за родителей. Но это уже совсем другая история. Идет суд. В зале, кроме парня, только его мать и жена. Тейп паренька – небогатый и незначительный. Поэтому судья, особо обращая внимание, что борьба с терроризмом является одной из первостепенных задач государства, со всей пролетарской ненавистью дает ему полтора года. Жена в слезы. Ничего не понимающая в вопросах права мать кричит сыну через ряды, чтобы тот не забыл после суда зайти к дяде Ибрагиму. Конвой. Наручники. Занавес. (Небольшая пауза) Ирина Петровна, вас когда-нибудь брали под стражу в зале суда?
– Дмитрий Константинович, вы издеваетесь?
– Почему? Вы только представьте. Все предварительное следствие ты на подписке. И уже где-то на подсознательном уровне закрадывается, что ты совершил что-то незначительное, иначе бы сразу закрыли. А тут суд и тюрьма… И журавлика в небо сын идет запускать не с отцом, как договаривались, а с дядей Зауром.
– Дмитрий Константинович, а здесь вы не правы. Это ведь чистое пособничество. Он же впустил террориста в дом.
– Согласен. А вот мне интересно. Тот, кого этот парень впустил в дом… С ним что? Он осужден? Когда? Я не нашел. А был ли мальчик, Ирина Петровна?
– Я не помню.
– Вот тебе раз! Как же так?! Будем надеяться, что был. По крайней мере, мне хочется в это верить. Иначе это подрывает все устои борьбы с терроризмом. Получается не борьба, а спекуляция цифрами. И вы знаете, что меня беспокоит больше всего?
– Что?
– Что вот этот ворвавшийся в чужой дом террорист как-то косо посмотрит на судью или вскользь упомянет его домашний адрес. И кто здесь будет виноват? Судья, прокурор, горы или черемша?.. А вы говорите динамика, Ирина Петровна. Какая тут к черту динамика!
– Дмитрий Константинович, можно я заберу наряд?
– Забирайте. Я все равно сделал копии.
– Зачем? Отразите это в справке?
– Нет. Оставлю на память. (Небольшая пауза) Вот ответьте мне, Ирина Петровна: какого черта я в прошлом году перед вами распинался? Методички раздавал, семинары проводил. А вы взяли и насрали мне в душу. Что вы так смотрите? (Зло) Да, насрали. Идите, Ирина Петровна. И запомните: предмет настоящей проверки – оперативный учет и статистика. Нечего ко мне со всякой дрянью ползти.
– Да-да. Конечно. (Небольшая пауза) Может, чаю, Дмитрий Константинович?
