– Что? Красиво же звучит!
– Красиво, – согласилась я. – Но грустно. Я не хочу, чтобы Ири совсем себя забывала. И нам втроем в комнате хорошо живется! Из-за нее никто не лезет. Карамельки не таскает…
– Если тебя это утешит, то процесс потери воспоминаний у них протекает сотни лет. А еще, не исключаю, это просто миф.
И Сиара впилась зубами в куриную ножку с нескрываемым удовольствием. Я не могла не последовать ее примеру.
За что я любила школьный обеденный зал, так это за уют. Деревянные столики на четверых, нежных оттенков скатерти, на стенах – небольшие картины с самыми что ни на есть вкусными изображениями. Больше всех мне нравилась дальняя с пузатой чашкой горячего шоколада, на блюдечке рядом с которой лежала настолько аппетитная булочка с корицей с осторожно отрезанным кусочком, наколотым на десертную вилку, что иногда казалось, будто ощущаешь во рту ее вкус, просто глядя на рисунок. Окошко на заднем плане выходило прямо на центральную площадь с потрясающим фонтаном и цветные точки жителей, толпящихся возле него… Пастельно-акварельные тона, размытые границы конечно же лишали работу правдоподобности, но они в ней и не нуждались. Картины эти были прекрасны именно тем, что они картины. И при взгляде на них мне так хотелось научиться рисовать…
Наш призрак парил над подоконником, когда мы вернулись после обеда в комнату, и печально вглядывался в горизонт.
– Что там сегодня показывают? – хихикнула Сиара и плюхнулась на свою кровать с размаху. Не будь подружка такой миниатюрной, кровать могла бы и не пережить столь резкого приземления.
– Деревья, горы, кусок моря. А еще корабль проплывал. – Ири даже не повернулась в нашу сторону. – Сегодня всего один.
Она совершенно не помнила, как стала призраком, поэтому самым обидным для нее осталось то, что она не могла покидать школу. Зато вопреки угрозам Сиары отлично помнила свое имя – Деянира О’Нил – и часто вздыхала, как ее печалит, что никто и никогда больше так к ней не обратится, поскольку ей очень нравилось его звучание.
– А на праздник сегодня с нами пойдешь? – вкрадчиво поинтересовалась я.
– Слушать в очередной раз слюнявую легенду о ночном волке и рассветном единороге? Нет уж, увольте…
– Но зато будет музыка. – Сиара перекатилась по кровати и стекла на пол. – И танцы!
Сиара грациозно провальсировала на цыпочках к шкафу, откуда вывалила на постель целую кипу платьев, и принялась пританцовывать у зеркала, поочередно прикладывая их к себе. Сиреневое сливалось с оттенком ее волос, оранжевое заставляло желтые глаза сиять точно солнце, мое любимое, лазурное, превращало ее в самое трепетное создание на свете, но зато синее заставляло сиять изнутри, точно сшито было не из простой ткани, а из самой воплощенной магии красоты.
