– Да, ты прав! Но времена меняются. Сегодня бал правят атеисты, а завтра…
– Сам понимаешь…
– Нет, не понимаю. А что касается текста, то это блестящее произведение!
– Я христианин и по крещению, и по убеждениям, – Георгий перекрестился, – и мне очень близка тема отношений Иисуса с Иудой, но я не представляю себе публичного исполнения такой песни даже в ресторане. Заметут. Так что, извини!
Общение несостоявшихся соавторов продолжалось ещё минут пятнадцать, но носило чисто формальный характер. Прощаясь, Георгий не очень уверенно спросил Николая: «Может быть, на всякий случай, оставишь мне текст песни?»
– Да, конечно, пожалуйста, – Николай пожал ему руку, – если что, звони!
После встречи с Николаем Георгий не смог написать ни одной песни. Какие бы стихи ни были перед его глазами, в памяти всплывал текст «Позора». Отвертеться от него не было никакой возможности. Более того, выяснилось, что припев идеально ложится на старую, почти забытую, невостребованную мелодию, написанную Георгием ещё в десятом классе под впечатлением неразделённой юношеской любви. С запевами было куда сложнее. Из имеющихся мелодических заготовок ни одна не подходила по своему характеру. Уровень драматичности текста требовал простой и доходчивой мелодии, без «наворотов», но с пафосом. Просто отмахнуться от песни, хотя бы в силу её коммерческой бесперспективности, не получалось, тем более что припев был практически готов, и Георгий вынужден был заняться ею вплотную. После многочисленных бесплодных попыток нащупать музыкальную канву методом случайного подбора аккордов и различных мелодических рисунков Георгий обратился к своему испытанному способу, способу вживания в образ, тем более что текст был написан от первого лица, лица Иуды. Георгий знал стихи наизусть и декламировал их про себя, пытаясь смоделировать переживания лирического героя. Постепенно переходя от выразительного речетатива к распеву, Георгий почувствовал, что идёт правильным путём, и, наконец, однажды в метро к нему явилась выстраданная мелодия, которую он тут же оприходовал в своей нотной тетради. Сразу сообщать об этом Николаю Георгий не стал: пусть песня пройдёт проверку временем. Не раз бывало так, что свежеиспечённое произведение поначалу приводило в восторг, но по прошествии недели-двух выяснялось, что песня не выдерживает никакой критики: либо похожа на что-то, либо мелодия не очень гармонирует с текстом, либо просто скучна и неинтересна. Прошло около месяца. Георгий так и не возвращался к песне. Вполне сознательно. Но неожиданно позвонил Николай и пригласил надень своего рождения. Георгий понял, что теперь он уже не сможет не показать песню Николаю, и сел за порто-студию. На ритм-боксе набрал подходящий ритмический рисунок, на всех инструментах – гитаре, синтезаторе и басу, сыграл сам. Вокал записал солист его группы, Игорь Жарков. В результате получилась вполне приличная, близкая к студийному звучанию демо-запись.
