Джек продолжал говорить, но голос его сделался почти неразличимым, а потом и сам Джек отодвинулся куда-то на край света — так, во всяком случае, показалось Стоуни, потому что она снова была здесь. Смотрела на него. Прошла мимо, так что он успел бросить на нее еще один взгляд.
— Она кажется вполне созревшей, Стоуни. — Словно откуда-то издалека услышал он голос Джека. — У нее такой вид, словно она тоже хочет тебя, парень. Смотри-ка… грудь, бедра, шикарные губы и такие глаза…
Она была богиней…
Словно прошедшая милю мечта.
Лурдес La chica mas bonita en todo del mundo. Самая прекрасная в мире девушка.
Ее глаза словно светились изнутри, в них была глуби на, была тайна. Тоненькая, изящная, с почти совершенной фигурой, груди мягко вырисовываются под тонким свитером, в волосах вспыхивают черные бриллианты, заразительная улыбка согревает, будто солнце…
Когда девушка на миг обернулась, чтобы посмотреть на него, тяжелые черные пряди упали, закрыв половину лица. Стоуни хотелось всего лишь дотронуться до густых волос, ну, может быть, переброситься с Лурдес парой фраз. Он так отчаянно жаждал быть с ней рядом, что даже ощущал вкус своего отчаяния.
Время для Стоуни будто остановилось, а единственным звуком был стук его собственного сердца. Все одноклассники вокруг замерли, даже воздух застыл и пылинки в нем зависли…
Живыми были только ее глаза, глядящие в него, снимающие с него покровы, выпускающие его на свободу.
А потом время вернулось, шум возобновился, все закопошились, выгребая содержимое своих шкафов, а Лурдес дошла уже до середины коридора.
Стоуни бросился за ней, едва не сбив с ног Ариэля Шейдмана и Элен Трипп («Прости, Ариэль, извини, Элен, я не…»), споткнулся о собственные кроссовки, широкая синяя рубаха выбилась из-под ремня и хлопала за спиной… Наконец он все же догнал Лурдес и попросил ее о встрече — и вот тогда началось лето, лето, положившее конец его детству.
Началась мужская жизнь.
Когда любовь поражает мальчика в момент активной гормональной перестройки, сила ее поистине неизмерима: любовь способна поработать, превратиться в демоническое наваждение.
3
Кадр из начала июня…
Они сидят на большом камне у пруда в лесу, его рука на ее груди, его губы прижаты к ее губам, пульс сладкой любви колотится у него в голове, и он торопливо шепчет:
— Господи, я люблю тебя, детка, я люблю тебя больше…
— Тс-с. — Она закрывает ему рот поцелуем. Потом, смеясь, отстраняется, стряхивая с себя его руки, застегивает блузку…
