Под чучелом голубя с обточенными кусочками мрамора вместо глаз и с широко раскинутыми крыльями была медная табличка.
— «Святой Дух явился к ним в облике голубя с небес», — прочитал Стоуни вслух и недоуменно почесал затылок. — Какой, интересно, больной психопат собрал все это в одну кучу?
На высоком столе он заметил бутылку с водой, в которой плавало нечто похожее на сгустки желтой и красной краски. Этот экспонат напоминал лава-лампу[8].
Пояснительная табличка гласила:
«Чудотворная вода из Лурдеса (Франция), куда страждущие ползут на коленях многие мили, дабы получить исцеление. Один глоток этой воды излечивает грешника».
Стоуни на миг задержался взглядом на бутыли, на красно-желтых разводах в воде.
«Лурдесское чудо.
Чудотворные воды Франции, все равно что «Перье» и «Виши»».
И тут к нему пришло озарение, заставившее ощутить нечто похожее на спазм в животе.
«Лурдесское чудо! Матерь Божия! Чудо… Лурдес…»
— Мертвые голуби и святая вода — странно, правда? Я хочу посмотреть на Мадонну, — услышал он голос Стива.
Тот побежал к затемненной комнате в конце коридора.
Стоуни направился следом. Он вошел в помещение, залитое багровым светом.
Мальчик стоял перед стеклянной витриной.
«Нет! — мысленно воскликнул Стоуни. — Это же гроб!»
Под толстым стеклом лежала маленькая иссохшая мумия. «МАДОННА ХАЙВЭЯ — ПРИКОСНИСЬ К НЕЙ НА СЧАСТЬЕ!» — было написано на плакате, размещенном над выставленным в витрине гробом.
Кожа туго, словно папье-маше, обтягивала маленький череп. Единственной уступкой приличиям был длинный кусок голубой материи, свободно задрапированной на теле и сложенной в подобие подушки под головой.
В руках мумии Стоуни увидел нечто-то вроде мумифицированного младенца.
— Это просто омерзительно! — вырвалось у Кроуфорда, но в следующую минуту он рассмеялся и захлопал в ладоши, — Невероятно! Это же чистейшей воды безумие! Какая-то высушенная старушка с маленькой старой обезьянкой, изображающей младенца Иисуса — Он покачал головой — Некоторые люди готовы пойти на что угодно, лишь бы получать по восемьдесят центов с посетителя.
Мальчик постучал по стеклу.
— Как, интересно, кто-нибудь может прикоснуться к ней на счастье, если она в этом стеклянном гробу? Разве это не противозаконно?
— Скажешь тоже.
— Мертвая женщина, завернутая в материю. И младенец. Круто-о-о, — протянул мальчик.
Стоуни Кроуфорд смотрел на Мадонну хайвэя, пытаясь выбросить из головы возникший там образ — видение, навеянное обрывками воспоминаний о прошлом.
