Это была та же квартира, откуда я когда-то забирал свои вещи в ее отсутствие, оставив ключ на столе на кухне и захлопнув за собой дверь. Вспомнилось вдруг, как тогда я остановился у вешалки в коридоре и уткнулся лицом в ее пальто, которое еще хранило ароматы сразу нескольких ее духов. Я стоял так несколько минут, готовый снова разреветься, как ребенок, но слезы не шли, оседали внутри, нарастали комом, и хотелось кричать или колотить кулаками об стену от непонимания: почему? Еще совсем недавно здесь, в этом доме, сидя на постели, она поднимала руки и я стаскивал с нее пижаму, изучал ее кожу губами и чувствовал, как в моих руках она становится мягкой, податливой, послушной, как переплетается со мной, оставляет во мне зарубки, впадины и тут же заполняет их собой. Я знал тогда, что она любит меня по-настоящему, всерьез. Как могло случиться, что вдруг это перестало быть правдой?
Сегодня я был счастлив уже только от того, что она разрешила мне войти в эту квартиру снова.
Она устало разулась и, не глядя на меня, прошла в комнату, я – за ней. Она свернулась клубком на диване, и я знал, что ей сейчас страшнее и больнее всех, потому что, наверное, никто не любил Киру так горячо, как она. Я взял с кресла одеяло, накрыл ее и спросил: «Сделать тебе чай?» Она благодарно кивнула.
Когда я вернулся в комнату – она спала. Так, как спят после сильной усталости – с насупленными бровями, тревожным выражением лица, готовым вот-вот исказиться в плачущую гримасу, со сжатыми около подбородка кулаками. Не удержавшись, я начал гладить ее по плечу, затем по волосам и смотрел, как расслабляются ее мышцы, как разглаживается лицо. Сидя на полу, я положил свою голову рядом с ее, чтобы слушать, как она дышит, и вдыхать ее запах, такой знакомый и близкий, смесь ванили, сирени и какого-то ее собственного чуть горчащего аромата. «Ну вот, – подумал я, – теперь ты совсем жалок. Как никогда. Ну и что».
Я проснулся от вибрации телефона у меня в кармане. Осторожно, чтобы не разбудить Лену, достал его – СМС. Писала Соня: «Кира пришел в сознание. Все нормально, серьезных повреждений нет. Я поехала домой за вещами. Можешь приехать до шести». С трудом повернув затекшую шею, я увидел, что Лена тоже проснулась. Она смотрела на меня чуть недоуменно, будто не помня, как я тут оказался, но в то же время тепло, как мне хотелось думать.
– Кира в порядке. Пришел в себя.
– Хорошо, – сказала она, поднялась, села и вдруг посмотрела на меня с такой болью, что я подумал, будто она ударилась, и заплакала.
